Книга Трое против Пинкертона, страница 38 – Роман Елиава

– Вы говорите по-русски? – внезапно переспросила женщина.

– Да, но как Вы догадались? – удивился Иван.

– У нас очень специфический акцент. Даже у меня его подмечают, хотя я приехала сюда ещё ребенком. Мистер Торотынский отдыхает после обеда, как ему доложить о Вас?

– Иван Трегубов.

Женщина ушла, а через минуту из дверей выскочил восторженный Михаил и схватил Трегубова в охапку:

– Господи, Ваня, какими судьбами? Дай на тебя посмотреть, – Торотынский чуть ослабил хватку и отодвинулся от друга, чтобы внимательнее осмотреть его. Нет, ну совсем не поменялся. Но как ты здесь оказался?

– Ты тоже совсем не изменился, – ответил Иван. Я по делу в Америке. Я же написал тебе письмо, разве ты не получил его?

– Нет, не получил. Но каков молодец! Не думал уже, что свидимся! Я сам недавно вернулся. Ты бы меня не застал, если бы раньше приехал, я пол страны объездил! Но хватит, о чём я? Пойдём за стол, что ты хочешь с дороги? Давай чемоданы. Господи, зачем ты его камнями набил?

– Это не камни, а бумаги, хотя по весу, наверное, разницы нет. Я же говорю по делам приехал.

Через пять минут друзья сидели за столом, не в сил оторвать взгляд друг от друга. Они выискивали малейшие изменения в лицах. Пытались определить, что наоборот не поменялось.

– Эх, Ваня, вот смотрю и не могу поверить, что это ты. Сколько лет прошло.

– Семь или восемь уже.

– Да, как быстро время летит.

– Но я смотрю, ты здесь обжился?

– Да. Занимаюсь бизнесом, как здесь говорят.

– Женился?

– Нет ещё, всё времени нет, ношусь по стране.

– Зачем? – спросил Трегубов.

– Ищу места для выращивания сахарной свеклы. Да – да, занимаюсь тем же чем и в России. Ты знаешь ещё недавно тут весь сахар производился в Луизиане, причём только из сахарного тростника. И производили его рабы. А когда рабство отменили, знакомая история не правда ли, появилась конкуренция и возможности для сахара из свёклы. Но для того, чтобы получать хорошую прибыль нужен масштаб, нужны дешевые земли, которые расположены западнее, нужны крупные потребители.

– Я смотрю у тебя всё замечательно с этим, как ты назвал «бизнесом».

– И да и нет, – легкое облачно пробежало по лицу Михаила. С одной стороны всё хорошо, с другой стороны есть «Шугар Рефининг Кампани». Они давят, перекупают земли предлагая больше, продают свой товар дешевле, это называется демпинг, чтобы не покупали мой или других независимых производителей.

– Но зачем? – удивился Иван.

– Чтобы установить монополию на сахар. В таком случае они установят свои собственные цены на закупку сырья и продажу готового сахара, станут единственной перерабатывающей компанией в стране. Будут всем диктовать свои условия, а таких как я просто разорят. Они уже два раза предлагали мне всё продать.

– И что же делать? – спросил Трегубов. Продашь?

– Нет, конечно. Мы будем бороться. Сейчас договариваемся с лоббистами в правительстве, чтобы возбудить антимонопольное дело!

– Ах, это должно быть увлекательно, но я ничего не понимаю, – улыбнулся Иван.

– Извини, увлекся своими проблемами. Расскажи, как ты сам? Жена, дети?

– Служу в Москве, судебным следователем. Семьи нет, холост, как и ты. А вот у Софьи мальчик.

– Да, ты что! Надо же, а я её помню совсем девочкой, с косичками. Трудно представить. Как там у нас в Туле? Как твой бывший начальник Столбов? Если бы не он нас бы тогда, наверное, на каторгу отправили, – по лицу Михаила пробежала тень.