Книга Трое против Пинкертона, страница 48 – Роман Елиава

После заселения Иван с Михаилом спустились в ресторан, чтобы обсудить текущие дела.

– Я устрою тебе встречу с Эммой Гольдман, только дай мне время. У меня есть партнеры в еврейской общине города. Ещё мне нужно сегодня встретится по поводу антимонопольного запроса в правительство, помнишь я тебе рассказывал?

– Да, конечно. Спасибо тебе за помощь. Чем посоветуешь заняться до встречи с Гольдман.

– Прогуляйся, посмотри пока город.

Трегубов последовал совету и посвятил оставшуюся часть дня прогулке. Нью-Йорк его очаровал. Он добрался до Бруклинского моста, стоит заметить, что в то время Бруклин ещё не стал районом города, а затем решил повернуть назад. Нью-Йорк с его многоэтажной и плотной застройкой, казался Ивану новым Вавилоном, на улицах было огромное количество людей, говоривших чуть ли не на всех языках мира. Особый интерес Трегубова вызвала статуя женщины. Она была видна с моста и, судя по расстоянию до неё, должна была быть гигантской. Всё в этом городе было просто огромным и мосты, и здания, и статуи. Он решил, что обязательно спросит Михаила, кому посвящён этот памятник.

Торотынский вернулся на ужин в отель совершенно измотанным и в плохом настроении.

– Что то случилось? – спросил Иван. Как успехи с …

– «Шугар Рефининг Кампани»? Никак. Слишком много людей в деле и у каждого свои мысли и идеи, одни обсуждения, не знаю даже, когда дойдёт до чего-то реального.

– Это не все плохие новости? – догадался Иван.

– Не все, – подтвердил Михаил.

Торотынский в растерянности теребил волосы, забыв про тарелку с ужином:

– Говорят, что в Гомстеде будет забастовка.

– И что это значит? – не понял Иван.

– Я там заказал рельсы, для своей железной дороги. Если начнётся забастовка, то мне их в этом году не видать. Может придётся туда поехать самому, чтобы разобраться в ситуации, – разъяснил Михаил.

Конечно, ехать в Гомстед большой необходимости у Михаила не было. Все вопросы можно было решить по телеграфу, который был в то время в любом крупном отеле Нью-Йорка, но он надеялся ещё раз увидеть Джейн. Однако, самому себе в этом Михаил признаваться пока не спешил.

– Конечно, если нужно поезжай, – сказал Иван. Я как-нибудь здесь разберусь, ты уже много для меня сделал.

– Это не к спеху, – ответил Торотынский, – неделю другую я могу подождать. Есть и хорошие новости.

– Какие же?

– Мне обещали устроить встречу с твоей Эммой, оказывается господин Беркман, которого ты упоминал это её новый жених.

– Встреча? Новый жених? – оживился Трегубов.

– Да, мне сказали, что она недавно развелась и встречается с неким Беркманом.

– С тем, которого перед смертью хотел увидеть Алексей Стрельцов!

– Похоже, что это может быть только он, вряд ли это совпадение. Это подтверждает твою догадку, что Беркман и Станкевич могут быть одним и тем же человеком.

– Отлично, а скажи, – внезапно вспомнил Трегубов, – что за гигантская статуя видна с моста?

– С Бруклинского? Это статуя свободы, подарена Францией к столетию американской революции. Извини, Ваня, очень устал давай уже спать. Завтра с утра множество дел.

С утра Ивана разбудил уже одетый и бодрый Михаил. Пока сонный Трегубов не спеша одевался, Торотынский прошел и уселся в оно из двух кресел номера Ивана.

– Мне придется снова тебя покинуть, дела. А вот вечером мы пойдём в кафе "Сахс".