Книга Трое против Пинкертона, страница 46 – Роман Елиава

– У Кузьминова были три ножевых ранения, также как и Алексея, – продолжал своё повествование Иван.

– Поэтому ты думаешь, что их убил один человек? И почему, по твоему мнению это был либо Станкевич, либо Надеждин, почему не они вдвоём, например? – спросил Михаил.

– Интересное предположение, – сказал Трегубов. Они, конечно, приехали вместе, но профессор Знаменский сказал, что перед отъездом, той ночью, когда был убит Кузьминов, они вернулись по одному. Хотя ты прав, это не значит, что они не могли его навестить вдвоём, а потом разойтись, чтобы запутать следствие. Однако, послушай, в случае с Алексеем, дворник дал показания, что видел утром одного мужчину, выходящего из подъезда моего дома.

– Ваня, это ничего не значит, к Алексею мог пойти кто-то один из них, к Кузьминову они пошли вдвоем. На основе того, что я от тебя услышал, невозможно сделать вывод, что они не являются сообщниками. Да и вообще это может быть кто угодно, почему ты решил, что это американцы?

– Потому что у них был резон, сам подумай. Алексей собирал о них данные, и кто знает до чего он докопался. К сожалению, все его бумаги сгорели. А Кузьминова просто могли вывести на чистую воду, убить узнав, что он внедренный к ним агент. Это было бы не так сложно, после того как злоумышленник проник к Алексею и просмотрел его бумаги. В них мог фигурировать и сам Кузьминов.

– Ну хорошо, соглашусь с тобой, что, возможно, у них обоих мог быть мотив. Но что такого узнал твой Алексей Стрельцов, что его потребовалось убивать? Из твоих слов я понял, что он собирал информацию общего характера, чтобы оценить достоверность информации, поступающей из жандармского управления. Что такого, смертельно опасного, могло быть в его бумагах? Существование кружков анархистов ни для кого не секрет. За высказывание своих мыслей, если это не планы по свержению императора, на каторгу не отправляют. А ты говоришь, что таких разговоров не было. Допустим Кузьминова раскрыли, как агента и предположили, что он знает то же, что и Стрельцов, тогда это действительно резон, как ты говоришь. Вот только что это такое может быть?

Ты прав, – подумав сказал Иван. Господи, совершенно невозможно думать, как можно так громко разговаривать?!

– Ничего, ты привыкнешь, если дольше здесь поживешь, итальянцы есть итальянцы, их не переделать, – философски пожал плечами Торотынский.

– Алексей мне не говорил ничего такого, из ряда вон выходящего, – продолжил Трегубов. Возможно ли, что он сам не знал, что наткнулся на что-то важное? Думаю, вполне мог и не знать…

– Иными словами, – поддержал его мысль Михаил. Стрельцов и Кузьминов узнали, то что не должны были знать, но не поняли важность этой информации. Но почему тогда тебя просто оглушили, а не убили, как и их?

Хороший вопрос, – задумался Иван. Что-то во всём этом не сходится. За мной следили. Может решили, что я ещё ничего не знаю. Бумаги сгорели. Оставался только Павел, но я пошёл домой. Может если я пошёл бы к нему, то меня тоже бы решили устранить, как его. Но я с ним не встретился и они посчитали, что достаточно расправится с только ним, чтобы замести все следы перед отъездом.

– Звучит логично, – согласился Михаил. Можно принять за рабочую версию, но вопросов остаётся больше чем ответов.

– И всё таки я думаю, что это был один человек. Может быть Алексея подвело желание встретиться с Беркманом.