Книга Речной детектив, страница 64 – Роман Елиава

– Но за что нас убивать? – удивился Этьен.

– Не знаю. Да за что угодно, может, кому-то не нравятся Ваши картины.

– За это не убивают. Вы уже были на новом допросе?

– Нет. А Вы?

– И я не был, – вздохнул художник. – Устал я от этого всего, хорошо хоть ограбление проспал. Так нужно заказать ещё кофе. Знаете, пытаюсь опять не напиться, что очень трудно, когда тебя заперли на корабле, гулять не выпускают, а за окном вот это.

– Понимаю, я тоже устал трупы осматривать. Хочется заняться чем-то другим, понимаете.

Этьен кивнул в ответ и представил себе, каково это возиться всё плавание с умершими людьми. Невеселое, должно быть, занятие.

– Хорошо, если Вы так уверены, идёмте, – сказал пристав.

– Только оставайтесь до поры до времени снаружи, чтобы не спугнуть его.

– А как я пойму, что время наступило?

– Если я прав, то сразу поймёте, поверьте.

Они поднялись на верхнюю палубу, и Иван молча указал приставу на окно в ресторан, а сам вошёл внутрь. В центре ресторана сидели доктор Шеин и художник Васильковский, перед ними стояли чашки с кофе. Трегубов прошёл вперед и подсел к ним. У обоих вид был совсем не радостный.

– Что-то мы совсем раскисли господа, – прокомментировал он общий настрой.

– Чему радоваться то? – задал риторический вопрос Этьен, который допивал ещё одну чашку кофе и уже подумал, не заказать ли потом рюмку.

– Как Вы думаете, доктор, – Иван повернулся и посмотрел на Шеина, – как мышьяк попал в еду Бибиковых?

– Признаться, затрудняюсь сказать, не знаю.

– А я уже знаю!

– Неужели?! – удивился доктор.

– Что желаете? – подошёл официант.

Трегубов резко вскочил и схватил Семёныча за волосы, вернее, за парик. Парик с кудрями и бакенбардами остался в руке у Ивана. Доктор и художник, с удивлением смотрели на невзрачного, начавшего лысеть, человечка.

– Ну, здравствуйте, Сергей Иванович!

Человечек полез в рот и вытащил из-под щёк тампоны, наблюдая, как к столику подошли двое полицейских.

– Здравствуйте, Иван Иванович, – уже без южнорусского акцента ответил Синицын.

– Садитесь, господа, – пригласил он за стол полицейских. – Перед Вами Сергей Иванович Синицын, этим утром отравивший мышьяком супружескую пару.

Полицейские сели, подвинув один стул официанту, куда тот и уселся после секундного размышления.

– Трегубов, – ничуть не смутившись, сказал Синицын, – ты ничего не понимаешь. У меня задание, я выслеживаю настоящего убийцу. Поэтому весь этот маскарад.

– Извини, Сергей, но ты не можешь быть на задании и выслеживать убийц, поскольку тебя уволили со службы за мздоимство.

– Ты уже знаешь? – спокойным голосом спросил бывший агент. – Что же, так и есть. Всё, конечно, было не так, как ты говоришь. Это был заговор нового руководства московской полиции, чтобы убрать меня с дороги. К смерти этой семьи, которую ты называешь убийством, я не причастен. С чего бы мне? Я их даже не знаю.

– Знаешь. Я попросил Стрельцова навести о тебе справки, потому что не знал, куда ты делся, думал даже, что тебя убили. Так вот, будучи ещё молодым и не столь известным сотрудником полиции, ты участвовал в расследовании смерти дочери Бибиковых.

– Допустим, – Синицын откинулся на спинку стула, – я сейчас уже и не припомню, сколько было этих расследований, дочерей и их родителей.

– Я думаю, что их ты так хорошо запомнил, что через много лет пришел и рассказал им сказку про князя Кобылина, который обесчестил их дочь.