Онлайн книга «Канатная танцовщица»
|
– Хорошо. Допустим, что здесь нет медали. Но где она? Ты знаешь, где медаль? – Конечно. Доротея ответила наобум, лишь бы выиграть лишнюю минуту. С ужасом в душе поглядывала она на каменную ограду усадьбы. – А… Знаешь… Раз знаешь, говори скорей. Не то… И он выразительно поиграл револьвером. – Как с Жюльеттой Азир? Вы будете считать до двадцати. Не стоит трудиться. Не запугаете. – Клянусь. – Лжете! Нет, сражение еще не проиграно. Из рассеченного лба текла кровь, силы приходили к концу. А она цеплялась за каждую былинку, лишь бы оттянуть финал. Конечно, Эстрейхер мог ее убить. Но он растерялся, и моральный перевес был на стороне Доротеи. У Эстрейхера не хватало силы воли уйти, не захватив медали. Если он будет долго раздумывать, Рауль успеет прийти на помощь. Доротея молча лежала и смотрела на усадьбу. Дом был виден, как на ладони. Вот из дому вышел старый барон. Он был в пиджаке, а не в своей обычной блузе. Ярко выделялся крахмальный воротничок. На голове его была фетровая шляпа, а в руках небольшой чемодан. Все это показывало, что сознание его прояснилось и что он поступал совершенно сознательно. Мелкая, как будто пустая деталь, заинтересовала Доротею. С бароном не было Голиафа. Старик сердито топнул ногой и свистнул собаку. Голиаф подбежал к хозяину, барон схватил его ошейник, ощупал его и, взяв собаку на цепочку, пошел к воротам. Товарищи Эстрейхера остановили его. Он хотел прорваться, они толкнули его обратно. Тогда он бросил чемодан и пошел в сад, держа собаку на цепочке. И Доротея и Эстрейхер поняли все. Старик собрался ехать за сокровищем. Несмотря на сумасшествие, он вспомнил о нем как загипнотизированный, как автомат, заведенный сто лет назад. А вспомнив, надел шляпу и городской костюм, собираясь ехать в условленное место. – Обыщите его! – крикнул Эстрейхер. Барона обыскали, но ничего не нашли. Эстрейхер задумался. Он нерешительно шагал взад и вперед и вдруг обернулся к Доротее: – Давай поговорим начистоту: Рауль тебя любит. Если бы ты его любила, я давно бы положил этому конец, но ты его не любишь. Я это твердо знаю. Ты с ним дружна, симпатизируешь ему, но есть другое. Ты по горло напичкана всякими предрассудками и боишься замараться в этом деле. А между тем ты многого не знаешь. Я открою тебе глаза. Слушай и отвечай правду: я украл медаль у твоего отца – ты это знаешь. Да, я не стану отпираться. Но как ты думаешь, зачем я гонюсь за медалью барона. Как ты это себе объясняешь? – Я думаю, что у вас отняли добычу. – Верно. И знаешь – кто? – Нет. – Отец Рауля, Жорж Дювернуа. – Лжете! – Нет, не лгу. Ты помнишь письмо отца, которое читал Шаньи. д’Аргонь писал, что слышал разговор двух человек и потом в окно просунулась рука, схватившая медаль. Так вот заметь: в деле участвовали двое. Один из них был я, а другой – отец Рауля. И этот мошенник обокрал меня в ту же ночь. – Лжете! – убежденно повторила Доротея. – Не верю. Отец Рауля – не вор. О нет. – Не только вор, моя милая, потому что наша экспедиция была не за одной медалью. Тот, кто украл медаль у князя д’Аргонь и подлил ему яду в лекарство – не лжет, но категорически утверждает, что дело выдумал его товарищ и даже раздобыл флакончик яда. Доротея выпрямилась и крикнула ему в лицо: – Лжете! Лжете! Вы один – преступник и убийца! |