Онлайн книга «Канатная танцовщица»
|
– Понимаем: думаешь выгадать время и улизнуть. Ну, нет – дудки. Не такому дураку, как Рауль, со мной тягаться. Не жди своего голубчика: крышка твоему Раулю. Я уже распорядился: дубиной по голове – и каюк. Он пошарил рукой в иле и вытащил диск. – Вот, моя дорогая. Счастье окончательно изменило тебе. А мне везет. Твоя карта бита. Ну – едем дальше, кузиночка. А Рауля все не было. Когда Эстрейхер подошел к Доротее, она встрепенулась и с отвращением откинулась назад. Эстрейхер злорадно усмехнулся и молча взвалил ее на плечи. В его жестах и интонациях было мало злобы, зато все сильней проступала похотливая чувственность. – Прощайся со своим Раулем, Доротея, – шептал Эстрейхер, задыхаясь. – Кричи ему: «Прощай, Рауль». Он прошел мост, поднялся в гору и нырнул в кустарники. Все кончено: она проиграла. Если придут полицейские, они все равно никого не найдут. В кустарнике легко скрываться, а через мгновение они опустятся под своды каменоломен. – Какое наслаждение, – шептал ей Эстрейхер, и в его голосе звучало издевательство и ласка, – держать тебя на руках, чувствовать, как дрожит твое тело, и знать, что сейчас случится неизбежное. Но что с тобой? Ты плачешь? Оставь эти глупости! Нечего плакать. Рано или поздно ты сомлела бы от ласк на груди Рауля. Может быть, я нравлюсь тебе меньше, чем он, или его ласки кажутся тебе вкуснее? Не стоит огорчаться. Все это пустяки. Ну перестань реветь, слышишь! Да перестань же, – повторил он, обозлившись. – Чего хнычешь? Он злобно повернул ее лицом к себе и остолбенел: Доротея не плакала, хохотала. – Чего ты! Чего смеешься? Смех Доротеи показался ему угрозой. Значит, она на что-то надеется. Значит, он – в ловушке. Он бросил ее на землю, насильно усадил под деревом. Доротея продолжала смеяться. – А, ты смеешься! Ну, хорошо же. И он хватил ее кулаком по голове. Острый камень его перстня разорвал ей кожу на лбу. Брызнула кровь. А Доротея продолжала смеяться. – Перестань, не то я расшибу тебе морду, – рычал Эстрейхер, зажимая ей рот. – Чего ржешь, когда надо плакать? – Я смеюсь из-за тарелок, – едва пролепетала Доротея. – Каких тарелок? – Из которых сделан футляр для медали. – Вот этих? – Ну да: это мои чугунные тарелки, которыми я жонглирую в цирке. – Не морочь мне голову. – Я не морочу. Мы с Кантэном вырезали на них слово таинственной надписи, запаяли и бросили ночью в реку. Эстрейхер был сбит с толку. – Ты с ума сошла! Зачем? – Когда вы пытали старуху Азир, она болтала что-то про реку. Я и устроила приманку. Я хотела, чтобы вы вылезли из подземелья. – Разве ты знала, что я здесь? – Ну да. И знала, что вы смотрели, как Кантэн нырял за этой штукой. Зная, что Рауль уехал и я осталась одна, вы должны были прийти. Так и вышло. – Значит, медали здесь нет? – Конечно. Диск внутри пустой. – А Рауль? Ты ждешь Рауля? – Да. – Одного? – Нет, с полицией. Эстрейхер побледнел, сжал кулаки. – Значит, ты меня выдала? – С головой. Эстрейхер не сомневался. Диск был в его руках, можно было отковырять припайку. Но зачем, раз диск пустой. Он понял комедию, разыгранную утром Доротеей, вспомнил, как лежа в кустах и наблюдая ее путешествие по канату, он не раз удивлялся необычайному стечению обстоятельств. История казалась очень странной, и, несмотря на это, он попался на удочку и сам полез в раскинутые сети. Хитрая девчонка все тоньше и тоньше раскидывает свою паутину. Эстрейхер чувствовал, что надо забрать Доротею и поскорее убираться, но любопытство мучило его. |