Онлайн книга «Канатная танцовщица»
|
– Попробуем, – повторила она, села рядом с проснувшимся и взяла его за руку. Рука была холодна и чуть влажна. – Мы пришли, – сказала она медленно и внятно. – Мы пришли по вашему приказанию. Мы те, у кого золотая медаль… Ах, как трудно найти подходящие слова. Они кажутся такими нелепыми, нескладными. Надо заговорить совсем, совсем иначе… – В наших семьях переходила из поколения в поколение золотая медаль. Два века зрела в них ваша воля. Нет, и это совсем не годится. Слишком торжественно и высокопарно. Рука старика понемногу согревалась в руках Доротеи. Он уже слышал слова, но не понимал их значения. Может быть, спросить его о самом простом, естественном. Да, это лучше всего. – Хотите есть? Вы, верно, проголодались. Скажите, чего вам хочется. Мы постараемся достать. Никаких результатов. Старик смотрит в одну точку, так же тупо и бессмысленно. Челюсть его отвисла, зрачки неподвижны. Не отводя от него внимательного взгляда, Доротея подозвала нотариуса: – Как вы думаете, господин Деларю, не вручить ли ему второй конверт с припиской. Может быть, его сознание прояснится, увидев бумагу, которую он написал. А кроме того, он приказал отдать ему бумагу, если он оживет. Деларю не возражал. Взяв конверт, Доротея показала его старику. – Вот приписка, которую вы написали по поводу ваших сокровищ. Никто не читал ее. Посмотрите. Она протянула ему конверт. Рука старика слегка вздрогнула и потянулась к конверту. Доротея поднесла конверт еще ближе. Рука раскрылась взять его. – Вы понимаете, в чем дело. Распечатайте конверт. Тут сказано, где хранятся бриллианты. Это очень важно для вас: никто не узнает секрета. Сокровища… И вдруг она замолчала. Либо ей пришла в голову неожиданная мысль, либо она заметила что-то очень важное, ускользавшее раньше от ее внимания. – Он начинает понимать, – заметил Вебстер. – Покажите ему его почерк, он вспомнит, в чем дело. Или отдайте ему конверт. Эррингтон поддержал Вебстера. – Да-да, отдайте. Секрет принадлежит ему, он сам распорядится сокровищем. Но Доротея не торопилась. Она пристально разглядывала старика, потом взяла у Дарио фонарик и стала водить им возле старика, то откидываясь назад, то приближаясь к нему, как близорукая. Затем так же внимательно рассмотрела его искалеченную руку – и вдруг разразилась звонким, раскатистым хохотом. Она смеялась, как безумная, прижимая руки к груди и почти падая на землю. Прическа ее рассыпалась, волосы упали на плечи, раскраснелось личико. А молодой серебристый смех был полон такого заразительного веселья, что за ней невольно расхохотались ее спутники. Зато нотариус страшно смутился. Он считал, что такое жизнерадостное и шумное веселье совсем не гармонирует с мрачной значительностью всего происходящего. – Тише, тише, – замахал он на них руками, – так нельзя, господа. Тут нет ничего смешного. Мы являемся свидетелями настолько исключительного события… Его строгое лицо и тон рассерженного учителя еще больше рассмешил Доротею. – О да, совсем необычайный случай, – повторяла она, давясь от хохота. – Совсем необычайный. Настоящее чудо. Ой, какая ерунда! Я больше не могу, я слишком долго сдерживалась. А мне нельзя долго оставаться серьезной. Вот так фокус, вот так история! – Не понимаю, что вы находите смешным, – еще строже повторил нотариус. – Маркиз де Богреваль… |