Книга Девятью Девять, страница 102 – Энтони Бучер

— Наша запертая комната в буквальном смысле тупик. Войти в кабинет или выйти можно было только через дверь в молельню. Но там сидела Элен Харриган. Очевидный вывод: она кого-то покрывает. Я не могу применить к мисс Харриган допрос с пристрастием, иначе Джозеф обрушит на меня свое политическое влияние, а архиепископ, вероятно, добьется моего увольнения.

— Но, я полагала, вы понимаете, что…

— Да-да, и я не прошу предать доверие, которое, возможно, оказывала вам мисс Харриган. Но у меня примерно такая же ситуация сложилась в деле Рафетти. Полиция не сомневалась, что его убил некто Большой Майк, но улик не было. Никто в точности не знал, кроме исповедника Большого Майка, от которого, разумеется, я не мог добиться ни слова. Но я обронил намек, и святой отец обрабатывал Майка, пока тот не раскололся.

— Он обязан был сделать это и без ваших намеков, лейтенант.

— Правда? Ну так вот о чем я вас прошу. Не вырвать у мисс Харриган признание, а убедить ее, что самое лучшее — рассказать полиции правду.

— Какой смысл, если она уже рассказала правду?

— Чушь. Единственный способ раскрыть убийство — узнать у Элен, что она видела.

— Вы знаете, что она видела. Ее показания — единственный достоверный факт, которым вы располагаете. Никто не выходил из кабинета в течение десяти минут до того момента, когда Мэтт Дункан обнаружил тело мистера Харригана.

— Но откуда вы…

— Она здесь, мисс Харриган, — послышался голос монахини, и во дворик вошла Конча, а следом — Мэтт.

— Лейтенант! Мэтт, не правда ли, это судьба?

— Какая судьба, мисс Харриган? Я женат.

— Мэтт хотел, чтобы я кое о чем у вас спросила, но я отказалась и поехала сюда просто на всякий случай, чтобы вы не застали меня дома. И вот…

— Судьба — языческое понятие для любого Харригана, — заметила сестра Урсула. — Господь Бог тоже за что-то отвечает.

— Прекрасно, мисс Харриган. Раз уж судьба, Бог и долг полицейского общими усилиями привели меня сюда, задавайте свой вопрос. Итак?

— Лейтенант, вы знаете… Нет. Не могу. Честное слово, Мэтт, не могу.

— Это то, о чем мы беседовали в прошлую пятницу? — негромко спросила сестра Урсула.

Конча молча кивнула.

— Тогда говори. Задай вопрос. Страх исчезнет, если вытащить его на свет и рассмотреть.

— Первый принцип психоанализа, — улыбнулся Маршалл.

— Вы бы знали, лейтенант, сколько принципов психоанализа было известно церкви на протяжении девятнадцати столетий. Продолжай, Мэри.

— Ну ладно. Лейтенант Маршалл… вы знаете, как умерла моя мать?

Маршалл задумчиво взглянул на Мэтта.

— Своей смертью, — спокойно ответил он. — Тромб в сердце. Вероятно, в результате стресса и тревоги, вызванных слепотой.

— Откуда вы знаете?

— Думаете, я берусь за расследование, предварительно не изучив недавние смерти в том же семействе? Первое, что я сделал, — просмотрел все документы и потребовал полного отчета обо всем, что касалось вашей матери. И не нашел ничего странного.

Конча вскинула руки.

— Я на седьмом небе, — сказала она. — Тут тепло и хорошо. Спасибо, Мэтт. Спасибо, сестра. Здорово, что вы заставили меня спросить.

— Я рада, что ты приехала, — сказала сестра Урсула. — Сестра Перпетуя спрашивала про тебя. Она хотела показать иллюстрированный служебник, который только что закончила.

— Правда? Как замечательно! Не терпится посмотреть.