Книга Ракета в морг, страница 68 – Энтони Бучер

Возле мастерской стояли три фигуры. Оказавшись на краю лужицы света, отбрасываемого из окна сарая, они создавали в ночной тьме странный эффект оптической иллюзии. В центре стояла женщина. Остальные были мужчинами, или, вернее, то был один мужчина — и именно это и смущало. Как будто женщину сопровождали мужчина и его двойник.

Быть обманутым собственными глазами — истинное удовольствие. Быть может, это наводит нас на утешительную мысль о несовершенстве наших чувств, а значит, вещи не обязательно столь ужасны, как кажутся. Чантрелл наблюдал за этим раздвоением с тем же тревожным удовлетворением, которое когда-то испытывал, слишком долго созерцая водопад, так что сами земля и скалы пришли в движение, словно в такт серенаде Орфея под его лютню.

Затем помощник Чантрелла, Гриббл, открыл дверь сарая, и в тот же миг откуда-то из тени возник высокий и крепкий Маршалл. Тремя фигурами оказались всего лишь Хилари Фоулкс, оставивший свой трон, чтобы подышать воздухом, его кузина мисс — как её там, Грин? — и тот человечек с невразумительной фамилией.

— Всё готово, начнём, как только скажешь, босс, — объявил Гриббл.

А сверхчувствительный и серийноживущий Хьюго Чантрелл всё ещё не ощущал никакого предчувствия.

2

Гриббл щёлкнул переключателем, и яркий свет озарил направление, по которому должна была проследовать ракета. Это была аккуратно вырытая траншея глубиной в четыре фута, уходившая на несколько сотен ярдов вниз по течению ручья, дважды образуя небольшую дугу, следуя его изгибам, и заканчиваясь укреплённой на пружинах противоударной подушкой из хлопка-сырца.

Леона Маршалл громко вздохнула от разочарования.

— Ракета просто покатит туда? Так не интересно. Я думала, ракеты взлетают ввысь стрелой!

— И, может быть, на Марс, — добавила Конча. — Или хотя бы на Луну.

— Тише, — посоветовал Мэтт. — Остин собирается произнести речь; думаю, он прояснит ваши сомнения.

Все собрались по обе стороны траншеи перед мастерской. Более или менее невольно вечеринка разделилась на две группы: каким-то образом связанные с Хилари Фоулксом и те, кто жил беззаботно и невинно.

С западного края траншеи оказались Баучеры, Макдональды и несколько человек из института. С восточного края были Маршаллы и Дунканы, Хендерсон и Фин, Д. Вэнс Уимпол и семейство Фоулксов-Гринов. Хьюго Чантрелл стоял в тени сарая позади ракеты, а Картеры разместились в дверях, повернувшись лицом к слушателям.

— Да будет тишина, — проговорил Остин Картер. — Я хочу помолчать. — И бормотание вечеринки не спеша затихло, остался лишь голос Вэнса Уимпола, говоривший: “…жениться на дочке вождя. Конечно, она была достаточно привлекательна, в некоем сальном смысле…” Он понял, что наступила тишина, и позволил фразе оборваться.

— Спасибо, — улыбнулся Картер. — Леди и джентльмены… учёные, писатели, домохозяйки и сыщики… Хьюго попросил меня рассказать кое-что о ракетах. Вы же не думали, что я откажусь от этой возможности?^[66]

Убийца беспокойно заёрзал. Были дела и более насущные, чем ракеты. Убийца начал жалеть, что вообще пришёл на эту вечеринку.

— Большинство людей, — продолжал Картер, — знают, что ракеты забавно запускать на 4 июля. Некоторым известна их польза для подачи сигналов. И лишь для очень немногих, включая нашего хозяина и меня, ракета — нечто, с чем связаны наши надежды на будущее человечества. Её происхождение восходит к легендам, причём, что почти неизбежно, китайским. Впервые она была использована в военных целях, главным образом, для создания паники, в битве при Бяньцзине^[67]. В Европе ракеты стали известны в конце четырнадцатого столетия. Уже в 1405 году фон Эйхштадт^[68]писал о их военном знании, а к 1420 году Джованни Фонтана^[69]конструировал ракеты самой причудливой формы и чертил планы так и не построенной ракетной машины. Фонтане принадлежит честь первым понять, что ракета — не цель, но средство.