Книга Ракета в морг, страница 71 – Энтони Бучер

Они увидели, как пухлая фигура перевалилась через край траншеи прямо перед “Асперой-9”. Уши их услышали хруст костей и плоти, резкий, звонкий крик.

Сама “Аспера-9” оправилась от потрясения. Она прекрасно ощущала изгибы траншеи и невредимой погрузилась в хлопковые тюки в конце пути. Но никто не обратил внимания на её эпохальное представление.

— Хилари! — кричала Вероника Фоулкс. — Хилари! — И Дженни Грин тихо, но напряжённо выговаривала то же самое слово.

— Им всё-таки удалось, — с чувством выговорил Маршалл. — Удалось прямо на моих, чёрт бы их побрал, глазах…

— Боже мой! — пробормотал какой-то голос. — Боже мой! — Голос потрясённо дрожал от ужаса и облегчения, но нельзя было ошибиться в принадлежности этих глубоких, округлых звуков.

Маршалл обернулся и уставился на Хилари Фоулкса. Он проследил взгляд Хилари до самой кровоточащей массы, лежавшей в траншее.

— Тогда кто?.. — громко потребовал он.

Ему никто не ответил.

4

Так происходящее стало вечеринкой лейтенанта Маршалла.

Именно Маршалл велел Чантреллу и Картеру никому не позволять спускаться в траншею. Именно Маршалл отправил Гриббла в дом звонить в полицию Пасадены. Именно Маршалл поручил своей жене, при помощи Кончи Дункан, успокаивать остальных женщин и предотвращать истерику. Именно Маршалл лично спустился в траншею, опознал пухлую груду как фаната жанра Рансибла, убедился, что тот мёртв (хотя едва ли в этом могли быть сомнения у любого, видевшего, как тот упал) и накрыл его брезентом (но можно сказать, что и погребальной пеленой) из сарая.

После чего именно Маршалл обратился к остальным, собравшимся в просторной гостиной Чантрелла.

— Полиция, — начал он, — прибудет через пять-десять минут.

— Но, лейтенант, — запротестовал Хилари, — я думал, что вы из полиции.

— В Лос-Анджелесе. А здесь, в Пасадене, я такое же частное лицо. Но частное лицо с профессиональными знаниями и опытом, которые сейчас предоставляю в ваше распоряжение. Потратим время до прибытия ребят из Пасадены, попытавшись разобраться с этим делом.

Он оглядел собравшихся. Теперь они достаточно протрезвели во всех смыслах этого слова. Нельзя было чувствовать себя на вечеринке с триумфальным запуском ракеты. Светское веселье и научный жанр стёрлись внезапным явлением смерти.

Но это была безличная трезвость. Что, впрочем, было вполне естественно. Никто здесь не был знаком с Рансиблом, не считая случайных встреч. Он был статистом, прихлебателем, оруженосцем. Ужасно было видеть его смерть, но она вызывала лишь физическую реакцию; по поводу его ухода не было ни траура, ни личной скорби. А для Хилари и его кузины, может быть, даже для его жены чувство общегчение столь эффективно заглушало любые положенные сожаления о смерти Рансибла, что они выглядели почти ликующими.

Заговорил один из людей из Калтеха.

— Но зачем вообще нужна полиция? Это был в высшей степени трагический несчастный случай, и дознание, несомненно, станет крайне неприятным; но полиция…

— Несчастный случай, ага, — фыркнул Маршалл. — Возможно, газеты читают не все из вас, но большинство всё же должно знать, что недавно имел место ряд покушений на жизнь мистера Фоулкса. Вы также, исходя из собственных наблюдений, можете судить, что мистер Фоулкс и покойник были очень схожего телосложения. Собственно говоря, и миссис Фоулкс, и я, увидев, как тело летит в траншею, сразу подумали, что это её муж. Вот. Думаю, вывод очевиден.