Книга Ракета в морг, страница 8 – Энтони Бучер

— Найдёт способ. А всё потому, что я отказался платить ему сто долларов. Видишь связь? Я просто хотел использовать цитаты из рассказов о Дерринджере для заголовков глав романа. Видит Бог, это не посягает на его владения. Не повлияло бы на его продажи. Скорее уж лишняя реклама. Но как смотрит на вещи Хилари? Сто долларов за эту кучку цитат, а я могу надеяться получить за эту чёртову книгу максимум четыре-пять сотен.

— Не бери в голову, — успокаивающе проговорила Бернис. — Если фильм хорошо пойдёт, ты сам поднимешься почти что на уровень Хилари.

— На один уровень с этим? Мадам! — Он покосился на телефон. — Биксон говорит, внезапно появился спрос на все эти фантастические фильмы, а Вейнберг в “Метрополисе” не так уж по ним фанатеет.

— Говорит.

— Они бы уже должны закончить совещаться. Биксон сказал, что позвонит мне, как только… Что нам делать с нашими нечестными доходами, Берни?

— Платить подоходный налог.

— И всё равно останется. Каждый раз, когда слышишь, как люди жалуются на то, сколько налогов заплатили, просто задумайся, сколько же у них остаётся при таком большом доходе. У нас тоже немного останется; что нам с этим делать?

— Оставь мне на жизнь, когда уйдёшь на войну.

— Нет. Я не сомневаюсь, скоро мы вступим в войну. Но давай, как поденки, ловить мгновение, пока живы. Как бы то ни было, ты почти вышла на самоокупаемость. Знаешь, что я хочу сделать?

— Зафрахтовать космический корабль.

— Конечно. Но если не выгорит, свожу тебя по Национальным паркам и памятникам. Особенно памятникам, и, прежде всего, в каньон де Шей^[4]. Не знаю такого другого места, которое бы сочетало в себе абсолютную красоту с историческим значением. Отвесные титанические стены и мирная зелень…

— Ты как Макбет, милый, — сказала Бернис. — Когда доходишь до пика эмоционального напряжения, становишься лиричен. Ты…

Зазвонил телефон. Остин Картер ответил.

— Алло. О да, Биксон, да. Да. Понимаю. Конечно. — Его голос переходил от надежды к смирению. — Да. Ну, всегда успеется. Конечно, дайте мне знать. Пока.

— Им не понравилось, — перевела Бернис.

Карие глаза Картера горели яростью.

— Им всё понравилось. Вейнберг-то неглуп.

— Им слишком сильно понравилось, чтобы купить?

— Нет. Это…

— Не Хилари же?

— Он самый. “Метрополис” хочет выпустить серию картин о докторе Дерринджере. Хилари шепнул, что они никогда не получат права, если купят тот жуткий роман Картера.

Бернис оглядела его с головы до ног.

— Виски в кухне, милый. А пока ты будешь мужественно напиваться, я лучше займусь этой повестушкой.

— Хилари… — сквозь зубы выговорил Остин Картер.

4

Вероника Фоулкс одной рукой вяло трепала пекинеса за уши, а другой позвонила, чтобы принесли чай.

— Конечно, дорогая, я не ожидаю, что ты всё до конца поймёшь. Ты не Уимпол.

Худенькая англичанка улыбнулся.

— В конце концов, с одним из них я помолвлена. И, думаю, Вэнса я немного понимаю.

— Да, — признала Вероника Фоулкс. — Через моего брата ты можешь что-то понять и во мне. Но достаточно ли этого понимания? Ты так непохожа на нас, дорогая. Так твёрдо стоишь на ногах. И даже понимание Вэнса тут не поможет. Он мужчина. Он свободен в своих действиях, когда я… Мне что-то нужно, а что, я сама не знаю. Ты никогда не испытывала такого чувства, Дженни? Ты когда-нибудь — не знаю — тосковала?