Книга Ночь Бармаглота, страница 21 – Фредерик Браун

Я надеялся, что он даст на это должный ответ; это значило бы, что я смогу разговорить его о предмете его помешательства.

— Конечно, нет, — сказал он. — Собственно говоря, я хочу говорить о нём. Есть факты, которые я хотел бы вам сообщить, чтобы вы смогли понимать вещи лучше. Некоторые из фактов вам уже известны, но я всё равно их освежу. Например, даты. Даты его рождения и смерти вы привели точно, по крайней мере, почти. Но знаете ли вы даты создания книг об Алисе либо иных его работ? Последовательность важна.

— Не вполне, — ответил я. — Думаю, он написал первую книгу об Алисе, когда был сравнительно молод, лет в тридцать.

— Близко. В тридцать два. «Алису в Стране Чудес» напечатали в восемьсот шестьдесят третьем, но он шёл по следу и до того. Вам известно, что он опубликовал перед этим?

Я покачал головой.

— Две книги. Он написал и издал «Конспекты по плоской алгебраической геометрии» в восемьсот шестидесятом, а годом позже — «Формулы плоской тригонометрии». Читали ли вы что-то из них?

Мне вновь пришлось покачать головой.

— Математика — не моя сильная сторона, — сказал я. — Я читал лишь не узконаучные работы.

Он улыбнулся.

— Таких нет. Вы просто не смогли опознать математику, скрытую в книгах об «Алисе» и его поэзии. Уверен, вам известно, что многие из его стихотворений — акростихи.

— Конечно.

— Все они — акростихи, но более тонким образом. Впрочем, я понимаю, почему вы не смогли отыскать ключи, если не читали его математические трактаты. Полагаю, вы не читали его «Элементарное руководство по теории детерминантов». Но как насчёт его «Математических курьёзов»?

Очень не хотелось его снова разочаровывать, но пришлось.

Он нахмурился.

— Их-то вы, по крайней мере, должны были прочесть. Книга совсем не узконаучная и содержит большинство ключей к фантазиям. Дальнейшие и окончательные ссылки на них помещены в его «Символической логике», опубликованной в восемьсот девяносто шестом, всего за два года до его кончины, но они менее прямолинейны.

— Так, погодите минутку, — сказал я. — Если я верно вас понимаю, вы утверждаете, что Льюис Кэрролл, оставляя в стороне любое обсуждение, кем или чем был он в действительности, разработал с помощью математики и выразил с помощью фантазии тот факт, что?..

— Что есть другой уровень существования, помимо того, в котором мы сейчас находимся. Что мы можем иметь и порой имеем туда доступ.

— Но что это за уровень? Уровень зазеркалья, уровень сна?

— В точности, доктор. Уровень сна. Это не совсем точно, но примерно то, что я смогу объяснить вам прямо сейчас. — Он подался вперёд. — Рассмотрим сны. Разве они не являют собой почти точную параллель приключений Алисы? Например, последовательность воды-и-вязания, когда всё, на что смотрит Алиса, превращается во что-то иное. Вспомните лавочку, где вяжет старая овца, как Алиса изо всех сил всматривается, пытаясь разглядеть, что лежит на полках, но полка, на которую она смотрит, всегда пуста, хотя другие вокруг неё всегда чем-то полны, хотя она так и не узнаёт, чем?

Я медленно кивнул.

— Она заметила: «Какие здесь вещи текучие!» — сказал я. — А потом овца спросила, умеет ли Алиса грести, и дала ей пару вязальных спиц, и спицы в её руках превратились в вёсла, и она оказалась в лодке, а овца всё ещё вязала.

— В точности, доктор. Идеальная последовательность сновидения. И учтите, что «Бармаглот», вероятно, лучший момент второй книги об Алисе, написан именно на языке снов. Он полон таких слов, как «злопастный», «глущоба», «граахнул», дающих вам идеальное изображение в контексте, который вы не можете разъяснить. Во сне вы вполне понимаете подобные смыслы, но забываете их, проснувшись.