Книга Ночь Бармаглота, страница 54 – Фредерик Браун

Наверное, несколько секунд я просто стоял там и дрожал. Наконец, я смог шелохнуться.

Я видел его лицо, видел и слышал, как он упал; у меня не было причин сомневаться, что он мёртв. Но следовало убедиться. Я опустился на колени и пощупал рукой под его пиджаком и рубашкой, пытаясь уловить сердцебиение. Его не было.

Уверенность укрепилась. У фонарика, который он мне дал, была круглая плоская линза; я некоторое время держал её над его ртом и перед ноздрями, и на ней не возникло ни малейшего следа влаги.

Маленький пустой пузырёк, из которого он пил, был из довольно толстого стекла. Упав на пол, он не разбился, а бумажка, привязанная к горлышку, не дала ему укатиться далеко. Не дотрагиваясь до него, я опустился на четвереньки и понюхал горлышко. Запах соответствовал хорошему виски, больше ничего я определить не мог. Никакого аромата миндаля, и если в том виске была не синильная кислота, то, должно быть, разрушительный яд такой же силы. Или это всё-таки синильная кислота, а запах виски перекрыл горький аромат миндаля? Я не знал.

Я встал и заметил, что мои колени трясутся.

За вечер это был уже второй умерший на моих глазах. Но Джордж меня не слишком заботил. Во-первых, он сам к этому шёл, а во-вторых, его тело было внутри смятой машины; собственно, я не видел, как он умер. И тогда я был не один; со мной был Смайли. Я бы отдал всё содержимое своего банковского счёта, все триста двадцать долларов, чтобы Смайли оказался сейчас со мной на чердаке.

Мне хотелось выбраться оттуда побыстрее, но я был слишком напуган, чтобы пошевелиться. Я подумал, что немного успокоюсь, если смогу разобраться, в чём дело, но всё это было настоящим безумием. Даже сумасшедшему бессмысленно приводить меня сюда под столь странным предлогом, чтобы сделать очевидцем своего самоубийства.

На самом деле, если я и был в чём-то уверен, так это в том, что Смит не покончил с собой. Но кто его убил и зачем? «Стрижающие мечи»? Была ли такая группа?

Где они были? Почему не пришли?

Мурашки поползли у меня по спине от внезапной мысли. Возможно, они пришли. Мне казалось, что я слышал, пока мы ждали, как приехала и уехала машина. Почему бы ей не высадить пассажиров?

Ждут меня внизу — или прямо сейчас карабкаются ко мне по чердачной лестнице.

Я посмотрел вниз. Свеча мерцала, тени танцевали. Я напряг слух, но не раздавалось ни звука. Ниоткуда.

Я боялся шелохнуться, а потом постепенно осознал, что этого уже не боюсь. Мне надо уйти отсюда, прежде чем я сойду с ума. Если что-то есть внизу, то лучше спуститься и встретиться с ним, а не ждать, когда оно поднимется сюда за мной.

Я чертовски жалел, что отдал Смайли тот револьвер, но пожелание мне револьвера не вернуло.

Ну, бутылка виски была своего рода оружием. Я переложил фонарик в левую руку, а правой взял за горлышко бутылку. Полная более чем наполовину, она была вполне тяжела для дубинки.

Я подкрался на цыпочках к лестнице. Не знаю, зачем я встал на цыпочки, разве что стараясь не перепугать себя ещё сильнее собственным шумом; до сих пор тут стояла такая тишина, что падение Смита отдалось по всему дому. Если внизу кто-то был, он знал, что не один в здании.

Я взглянул на квадратный набалдашник перил и короткую, толстую свечу, всё ещё горящую на нём. Мне не хотелось к ней прикасаться; хотелось иметь возможность сказать, что я не прикасался ни к чему, лишь пытался нащупать сердцебиение. Но и оставить свечу горящей я не мог; упав, она могла поджечь дом, ведь Смит не закрепил её плавленым воском, а просто поставил на перила.