Книга Убийства в стиле Джуди и Панча, страница 52 – Джон Диксон Карр

Такое количество денег я видел только в банке. Через приоткрытое окно купе дул сильный ветер, и часть банкнот кружилась у нас над головой. Это были пятифунтовые, десятифунтовые и даже пятидесятифунтовые банкноты, а также фунтовые банкноты и банкноты в десять шиллингов. Не раздумывая, мы инстинктивно бросились их поднимать, пока они не вылетели через окно или в проход. Но даже в этой неразберихе я не забыл о своем бедственном положении и сунул в карман пачку банкнот в десять шиллингов.

Наконец мы собрали все деньги. Контролер отступил назад, тяжело дыша, и недоброжелательно посмотрел на настоятеля церкви Святого Иосифа.

– Следите за негодяем, – коротко сказал он, – а я пойду за подмогой. Бристоль через пять минут.

Казалось, теперь мы летели еще быстрее, поезд раскачивался и быстро продвигался вперед. Побледнев, священник сел и пробормотал что-то невнятное. От возмущения он утратил дар слова. Я попытался заговорить с ним, пообещав ему, что все будет хорошо. Но он назвал меня вором и мошенником и пригрозил посвятить свою жизнь тому, чтобы посадить всех нас за решетку, после чего я умолк.

Контролер вернулся с двумя спутниками как раз в тот момент, когда мы въезжали на станцию Темпл-Мидс в Бристоле. В этот час на большой платформе, кроме носильщиков, было немного людей. Один из спутников контролера, мрачно осмотрев кучу денег, прижался лицом к окну и указал на коренастого мужчину в шляпе-котелке, который пронесся мимо нас к началу поезда.

– Я знаю этого парня, – услышали мы нерадостную для нас новость. – Он из полицейского управления, это инспектор. Они, вероятно, знают, что этот парень в поезде, и пришли, чтобы арестовать…

– Пригнись, – сказал я Эвелин и потянулся за сумкой Чартерса. – Как только мы остановимся, пригнись!

Мужчина в шляпе-котелке уже поднял руку, указывая в сторону нашего купе. Один из спутников контролера с грохотом опустил окно и высунулся наружу.

– Я позову инспектора, – сказал я.

Я открыл дверь и наткнулся на заслон из носильщиков. Сумку мы тащили вдвоем: я – одной рукой, а Эвелин – другой. Мужчина в шляпе-котелке стоял чуть дальше на платформе. Я мог бы поклясться, что он видел мое лицо. К этому времени они, вероятно, уже получили мое описание. И все же он прошел мимо, даже не взглянув на меня. Почему он не обратил на нас внимания, мне предстояло узнать позже.

Мы обогнули газетный киоск и направились к лестнице, ведущей вниз. И даже когда мы вышли на станцию с другой стороны, по-прежнему не было никаких признаков погони. Мы посмотрели друг на друга. Казалось, что Эвелин изумлена.

– Он видел нас, – сказала она благоговейным шепотом. – Он смотрел прямо на тебя и будто ничего не заметил. За нами никто не следит. Это неправильно. Как ты это объяснишь?

Я признался, что уже не в состоянии что-либо объяснить. За исключением того, что Серпос сорвал большой куш, но из этого так ничего и не вышло. На дне этой сумки было, вероятно, восемь или десять тысяч фунтов.

– Все эти деньги, – мечтательно произнесла Эвелин, – которые мы должны оставить… Послушай, ты полагаешь, если детектив не обратил на тебя никакого внимания, то это означает, что Г. М. наконец-то добился своего и они больше не будут тебя преследовать?

– Да, это возможно. Но я говорю тебе со всей искренностью, что не собираюсь заходить в полицейский участок и наводить справки. Кроме того, мне вдруг пришло в голову, что мы уже не находимся под юрисдикцией Чартерса. Мы не в Девоне. Мы либо в Сомерсете, либо в Глостершире, в зависимости от того, на каком берегу реки.