Онлайн книга «Убийства в стиле Джуди и Панча»
|
– А что происходило с газетами после того, как он заканчивал их читать? – Происходило? Хм. Извините, сэр. Ну, я собирал их и относил в подсобку, вот и все. – Вот как. А ты сам когда-нибудь читал газеты? – Нет, начальник, я этого не делал. – Ты этого не делал? Почему же? – Потому что это слишком «заумно» для меня, – просто ответил Бауэрс. – Истинный крест, начальник, я говорю правду. Это была «Дейли телеграф», вот и все. А мне нравится что-нибудь попроще, с пикантными подробностями. Ну, про актрис и их романы, в таком роде. Понимаете, о чем я толкую? Знаете, я просматривал хозяйские газеты, но это не то же самое, что читать их, верно? Судя по всему, его дерзкая способность изъясняться, как ни странно, произвела на Г. М. успокаивающее воздействие. И он снова погрузился в дремоту. – Насчет Хогенауэра, сынок. Он ни в чем не нуждался, не так ли? – Так, – согласился Бауэрс, доверительно понизив голос. – Не то чтобы он этим пренебрегал… Он никогда не предавался разгулу или чему-то в этом роде. Я часто думал про себя: «Господи, предположим, однажды вечером я приду домой и обнаружу, что старый шеф сидит за своим столом с бутылкой шипучки, а маленькая крошка у него на коленях!» – Бауэрс остановился, а затем добавил: – Но такого ни разу не случилось. – Кстати, откуда ты знаешь, что он ни в чем не нуждался? – Потому что я видел его банковскую книжку, – благодушно ответил тот. – И знаете, сэр, нет необходимости читать мне нотации! Г. М., опустив уголки рта, вытащил из кармана банкноту в сто фунтов стерлингов, расправил ее и поднял вверх. – Я не собирался читать тебе нотации, сынок. Я собирался спросить: ты когда-нибудь видел это раньше? Бауэрс присвистнул. – Нет, сэр. Нет. Иначе я бы запомнил. – Странно. Знаешь, ее выбросили, – заметил Г. М., подозрительно глядя на него. – А тебе известно, где она была найдена, мой мальчик? Ее засунули в одну из тех старых газет, которые лежали в подсобке. – Продолжайте! – сказал Бауэрс, скептически сощурившись. – Да, именно так. Хогенауэр, должно быть, положил ее туда. Но это не самое интересное, мой мальчик. Эта банкнота может кого угодно ввести в заблуждение. Это подделка. Некоторое время Бауэрс молчал, а потом с нарастающей громкостью начал сыпать проклятиями. Это продолжалось в течение двух или трех секунд, прежде чем я подошел к нему и хорошенько его встряхнул, что мгновенно привело его в чувство. – Вы… – сказал он Г. М. из-за моего плеча. – Какое право вы имеете так поступать с парнем, когда… И ты, – он повернул ко мне хитрое и озлобленное лицо, – разгуливаешь как полицейский, пугаешь людей маньяками… – Что-нибудь не так? – спросил Г. М. невозмутимым тоном. – Ты, кажется, немного расстроен. В чем дело, наглая твоя рожа? Бауэрс взял себя в руки. – Потому что меня надули, вот почему, – сказал он негромко. – Потому что меня надули, и кто-нибудь заплатит, это надо вычесть из его завещания… Я работал на него как раб, зарабатывал свое жалованье и думал, что у меня есть кругленькая сумма, а теперь оказывается, что мне заплатили деньгами, которые не стоят… – Но он ведь платил тебе не этими деньгами, верно? – Нет. Я же говорил… – Ну тогда тебе не о чем беспокоиться, – произнес Г. М., – однако есть одна вещь, о которой я хочу тебя спросить, и ты скажешь мне правду, да поможет тебе Бог. – Г. М. перегнулся через стол и ткнул пальцем. – Кен сказал мне, что эта газета увидела свет четыре дня назад – в пятницу, двенадцатого июня. В тот день, вероятно вечером, кто-то посетил Хогенауэра, и это был не Кеппель. Кто это был? |