Онлайн книга «Руки Орлака»
|
Я хотел лишь подкинуть следователям дополнительную загадку. Я никогда не видел почерка Вассёра, но знал, что левой рукой пишу, как он. Даже пишущую машинку я купил лишь потому, что устал от усердного переобучения моей правой руки и корявости тех букв, которые она выводила! Ведь дело было не только в том, что мне не нравился почерк моей левой руки, но и в том, что писать вот так, левой рукой, на публике, при тебе, было опасно. Разве тем самым я бы себя не выдал? Эта визитка была последней. Каллиграфическим почерком я надписал лишь три штуки. И только случайно – по недосмотру! – она все еще лежала в моем бумажнике! Вот теперь я точно ничего от тебя не скрыл… Розина! Розина! О чем ты думаешь? – А как же человек в белом, Стефен? Тот, что ехал с тобой в одном вагоне? Мертвец из искореженного вагона? Сар Мельхиор, наконец? – Ну да, об этом человеке в белом ты мне уже говорила. И мсье де Крошан расспрашивал меня о Саре Мельхиоре. Так, значит, это одно и то же лицо?.. Клянусь тебе, я прежде никогда даже не слышал о нем! – То есть в поезде, между Ниццей и Монжероном, между ним и тобой ничего не было? – Абсолютно ничего! Должно быть, при крушении нас с ним бросило друг к другу, ведь вагон сложился «гармошкой». Розина закрыла глаза и облегченно вздохнула, словно сбросив с себя последнюю давившую на нее тяжесть, и когда эти большие и чарующие глаза снова открылись, они выглядели благостной долиной. Но почти тотчас же лицо ее опять омрачилось, и она сказала: – Да, многие загадки прояснились, Стефен. Но не все. – Тем не менее теперь ты знаешь, чем я руководствовался, закрываясь в комнате рук. Я делал это для того, чтобы спокойно читать и перечитывать историю этого преступника, Вассёра; для того, чтобы изучать криминологию, хиромантию – ну и ерунда же эта хиромантия! Я смог убедиться в этом по моим рукам… по рукам Вассёра. Теперь я точно знаю, что не линиям ладони следует доверять, если хочешь узнать характер человека! – Я вовсе не об этом хочу поговорить с тобой, Стефен. Настал мой черед откровенничать, так что слушай внимательно… Сар Мельхиор представал передо мной – явно, неоспоримо – несколько раз, в самые критичные моменты этого злоключения: в Монжероне, позади носилок, на которых тебя несли; на улице Галилея, пока Серраль взвешивал твои шансы на жизнь и на смерть; на улице Гинемера, на двери, пробитой ножом; наконец, в нашей спальне, когда я обнаружила пропажу украшений. Я уже молчу о его появлении на фотографии в рамке тетушки Моне, потому что эта милая шутка – определенно дело рук Режины. Я рассказывала ей об этих виде́ниях, и, судя по всему, эта предательница решила меня напугать; вероятно, она прознала о твоих намерениях, так как шпионила за тобой, и решила сделать так, чтобы появление этой фотографии, которой она обзавелась где-то, совпало по времени с возвращением в сейф украшений. – Действительно, – сказал Стефен, – Вассёр на что-то подобное намекал. – …Но остальные явления Сара необъяснимы! Это фантом, настоящий призрак. Однажды, когда я преисполнилась надежды и уже думала, что больше его не увижу, я назвала его Спектрофелесом! То была эфемерная тень, окаймленная светящейся аурой… Как ты можешь объяснить это? – Это я объяснить не могу, друг мой. Остается предположить, что это какой-то трюк из тех, что сопровождали наши несчастья, какая-то фантасмагория, способная тебя напугать. Ты же знаешь, что я не верю в духов… |