Книга Повелитель света, страница 142 – Морис Ренар

Однако же вот: Тибюрс изображал англичанина. Галльскую выправку он прятал под лондонскими тканями, парижскую физиономию скрывал под британской маской. Потому-то, вместо того чтобы походить на лорда, он больше напоминал клоуна, играющего эту роль.

– Мой друг, – продолжал герцог д’Аньес, – он…

– Я – шерлокист, и ничего более.

Господин Летелье вытаращил на него глаза.

– Простите?

Сохраняя полнейшее хладнокровие, Тибюрс прямо посмотрел на собеседника.

– Я сказал, что я – шерлокист, – повторил он, но тут же покраснел так сильно, что цвет лица сравнялся с губами. – Говорят же: карлист, к примеру; вот и я – шерлокист.

В эту минуту господин Гаран мог бы служить аллегорией иронии, господин д’Аньес – раздражения, а господин Летелье – растерянности. Заметив это, Тибюрс промолвил:

– Вы ведь, мсье, конечно, слышали о Шерлоке Холмсе?

– Э-э-э… Уж не родственник ли он этой Августы Холмс, музыкантши?

– Никоим образом. Шерлок Холмс – тоже виртуоз, но виртуоз сыска. Это гениальный детектив, о невероятных приключениях которого рассказал сэр Артур Конан Дойл…

– Э! Мсье, к черту романы – мне сейчас не до них! И плевать я хотел на вашего Шайлока Хермса!

– Шерлока, – поправил его Тибюрс, – Шерлока Холмса. – И он продолжал, ничуть не смутившись: – Так вот, мсье, я являю собой живого соперника этого воображаемого героя и применяю к сложным ситуациям реальной жизни его несравненный метод.

Герцог д’Аньес, заметив, что господин Летелье раздражается все больше и больше, робко произнес:

– Я убежден… в самом деле… что Тибюрс нам очень поможет.

– Уделите мне несколько секунд, – сказал Тибюрс. – Если вы мне не верите, то лишь потому, что недостаточно осведомлены. Позвольте объяснить… Видите ли, мсье, я осознал свое призвание, еще когда изучал философию, но не в один из тех дней, когда корпел над трудами высокочтимых схоластиков, а в один из тех вечеров, когда читал притчу Вольтера «Задиг, или Судьба». В ней, мсье, есть один отрывок, который можно считать прототипом всех полицейских расследований: в нем Задиг, никогда не видевший собачку царицы, поразительно точно описывает ее первому евнуху, исходя лишь из тех следов, которые она мимоходом оставила в небольшой рощице. Это чтение открыло мне глаза, и я решил развивать в себе проницательность, которой – скажу без ложной скромности – я обделен не был. Какое-то время спустя в руки мне попали рассказы Эдгара По; я был очарован прозорливым умом сыщика Дюпена. Наконец, в последние годы, после «Убийства на улице Морг», «Похищенного письма», «Тайны Мари Роже», в литературе возникло целое направление детективных романов, и призвание мое стало вырисовываться все четче и четче. По правде сказать, Шерлок Холмс определяет это литературное направление, как Наполеон определяет историю своей эпохи, но каждое из этих произведений, однако же, имеет свое значение и является настольной книгой охотника за неведомым. Их совокупность, дополненная несколькими трактатами по логике, составляет библиотеку сыщика-любителя – и эта библиотека, мсье, всегда со мной.

Произнося эти слова, Тибюрс открыл чемодан, который скрывался под полами его макферлейна, и извлек из его глубин множество основательно переплетенных фолиантов. Он выложил их, один за другим, на стол, придвигая к Аристотелю Мориса Леблана, к Марку Твену – Стюарта Милля, к Гегелю – Гастона Леру, к Конан Дойлу – Кондильяка; располагая по соседству с тремя первыми томами «Зрителя» «Аромат дамы в черном» и «Приключения Арсена Люпена» – с «Индуктивной и дедуктивной логикой».