Книга Повелитель света, страница 290 – Морис Ренар

Таким образом, ее товарищи по несчастью отправились гулять одни и быстро обнаружили неподалеку от деревушки, в тени деревьев, покрытую дерном скамью, только их, казалось, и ждавшую.

Оттуда, через амбразуры перед заросшими кустарником площадками для артиллерийских орудий, можно было разглядеть трапециевидный кусочек моря. Приближался вечер. Солнце опускалось в обагренном небе, приобретая все более и более огненный оттенок…

И все более и более – по мере того как они углублялись в беседу – разгоралось сердце Шарля. И все больше и больше наслаждался он чудесным приключением, приправленным таинственностью, которую старалась поддерживать Рита.

Кто она такая? На самом деле это не имело значения, потому что они нравились друг другу, потому что она демонстрировала безукоризненное воспитание и блестящий ум. Именно поэтому Шарль так легко принял эту пикантную игру в секреты, даже не попытавшись раскрыть инкогнито своей спутницы. Настроению, возникшему от подобного взаимного согласия, был присущ особый возбуждающий аромат – аромат сказочных приключений. Снова отогнав от себя слово «романтичный», которое, однако, продолжало напрашиваться с многозначительной настойчивостью, Шарль все же подумал, что они оба хотят ощутить романтику, убедиться в своей искренности и чувствах, удостовериться в том, что они любимы, – чтобы не полагаться только на то, что каждому из них подсказывали душа и сердце.

Была ли она, к примеру, очень бедна? Все это опровергало: ее платье и вообще весь наряд, ее восхитительные холеные руки, необъяснимая уверенность, запечатлевшаяся на ее лице, безмятежные черты которого никогда не искажала даже малейшая тревога.

Но тогда, быть может, она была очень богата? Слишком богата? Не опасалась ли она, что Шарль, движимый всесильными угрызениями совести, отступит перед миллионами? Желала ли предварительно привязать его к себе узами столь крепкими, чтобы ничто в мире уже не смогло их разорвать?

Во всем этом Шарль мудро видел только лишний повод к тому, чтобы любить ее, потому что все это, какой бы ни была причина, свидетельствовало об одном: она его любит.

Они любили друг друга! Они уже знали это наверняка, когда с наступлением сумерек вернулись к ужину в одну из гостиниц. Они любили друг друга! Это невообразимое чудо случилось, внезапное, как сотрясение или удар, неистовое и оглушительное, как некий божественно болезнетворный приступ, сладострастное кровоизлияние в мозг, которое каким-то странным образом изменило всю их кровеносную систему.

Мадам Летурнёр, сидевшая у двери, на террасе гостиницы, заметила их еще издали, а потому и не испугалась, когда они возникли перед ней, светящиеся радостью, словно внезапно вспыхнувшие в вечернем сумраке фонари. На протяжении всего ужина, состоявшего главным образом из моллюсков и рыбы, ей казалось, что она третья лишняя среди двух трепещущих и лучезарных жертв бога Амура, и потому мадам Летурнёр пыталась хоть как-то замаскировать неловкость. Впрочем, ей так и не удалось скрыть ни замешательство, ни тревогу, что мало-помалу охватывали ее, купающуюся в лучах этой дрожащей иррадиации, счастливыми излучателями (если можно так выразиться) которой они были.

Хуже всего было то, что вечерние посиделки грозили затянуться до бесконечности: проявляя отчаянное упорство, Рита никак не желала отправляться спать. Шарль, который бы последовал за ней на край света, с радостью терпел эту полуночную прихоть. Было уже около двух часов, когда, уступая настойчивым мольбам мадам Летурнёр, влюбленные наконец соизволили расстаться.