Книга Повелитель света, страница 318 – Морис Ренар

…И на юго-западе возник перламутровый полумесяц.

– Две луны! – воскликнул Шарль, остававшийся напротив поднимавшегося в чистом небе серебристого круга.

Он еще ближе подошел к окну, которое выходило на эту полную луну.

– Жюльен, я сейчас сойду с ума! – вскричал он.

– Что-то еще не так?

– Подойдите, подойдите, выключите ваш фонарик и посмотрите. А потом скажите мне… Маркиза… вы… ее видите?

– Никак нет, мсье. Нет ее там. Исчезла.

– И это еще не все!.. Парк…

И действительно: было от чего сойти с ума. Большие каштаны были теперь маленькими деревцами. Ухоженные лужайки сменились виноградником, который насквозь прорезала прямая аллея, заканчивавшаяся небольшим, с рустованным фасадом павильоном. Все это в ярком свете луны было видно столь же хорошо, как и средь бела дня.

– Поймите! Да поймите же! – говорил Шарль. – Это старый сад, старый замок, к которому пристроили маркизу лишь в 1860 году! У меня есть рисунки, описания тех времен, ошибки тут быть не может! И этот небольшой павильон – неопровержимое тому доказательство!

– Какой еще павильон? Не вижу ничего такого! – сказал Жюльен. – И потом – уж не помрачилось ли у меня зрение? – маркиза, мсье Шарль, уже снова на месте!

– Да нет же! – обеспокоенно пробормотал молодой человек.

– А вот и да! – настаивал его спутник, не менее встревоженный.

– А! Кажется, я понял!

Шарль заметил, что Жюльен смотрит теперь наружу не через те же стекла, что и он сам, но через ту часть окна, которая совсем недавно – из сада – казалась чем-то заделанной и которая теперь располагалась справа от них. Историк, в свою очередь, встал перед этой половиной окна (состоявшей из двух стекол) и увидел современный пейзаж с его высокими каштанами, маркизой, лужайками и безлунным с этой стороны небом.

– Все ясно! – объявил он на удивление весело.

Жюльен, разинув рот, ожидал разъяснений.

В этот момент уже и Клод, увидевший снизу, как эти двое жестикулируют, о чем-то беседуют и открывают южное окно, явился туда, где происходило это чудо.

– Эти два стекла – весьма необычные, – сказал Шарль, указывая на левую половину окна. – Когда смотришь на них отсюда, из комнаты, то видишь за ними сад, но таким, какой он был до 1860 года – а возможно, и гораздо раньше. Если же смотреть на них снаружи, из сада, то эта «верхняя комнатка» будет казаться такой, какой она была когда-то… до 1829 года, в котором мой прапрапрадед Сезар Кристиани покинул Силаз, чтобы больше в него никогда уже не вернуться.

Клод по-прежнему смотрел на него в недоумении, ничего не понимая. Но Жюльен, более осведомленный, спросил, откуда Шарлю известно, что показанное им комнатой видение предшествует именно 1829 году и отъезду «этого господина, его прапрапрадеда».

– Дело все в том, – пояснил Шарль, – что мы видели именно его. Так что, Клод, вы выиграли пари. Речь идет действительно о фантоме, самом настоящем призраке, неоспоримом сарване. И так как сверхъестественное не существует, следует заключить, что сей феномен – из самых что ни на есть естественных и что наш призрак – всего лишь вполне объяснимый образ. Где бы вы ни стояли – с одной или же с другой стороны этих двух удивительных стекол, – то, что вы видите за ними, является не тем, что находится за ними сейчас, а тем, что находилось за ними до 1829 года, либо же в этом самом, 1829, году, но только до осени, когда Сезар Кристиани, как я уже говорил, уехал в Париж.