Книга Повелитель света, страница 384 – Морис Ренар

До сих пор вахту нес Бертран Валуа.

– Ничего нового, – сказал он, увидев входящего в студию Шарля.

За окном стояла кромешная тьма. По стеклу надоедливо шуршал моросящий дождик. Но на пластине сквозь закрытые решетчатые ставни кабинета Сезара пробились первые лучи зари, в свете которых можно было различить восьмиугольный циферблат стенных часов. Они показывали начало пятого.

– Итак, – пробормотал Бертран, – в последнюю для Сезара ночь в этой комнате, где он будет убит, не происходит ничего необычного. Такие вот дела…

В этот момент прибыли Кола-Дюнорман и его секретарь, а также кинооператоры. Главные работники дня оказались пунктуальными. Почти тотчас же к ним присоединились остальные наблюдатели, в том числе и Люк де Сертей. Заботами мадам Кристиани все слуги также были уже на ногах. Мало-помалу студия заполнялась приглашенными (в количестве тридцати восьми человек – число строго ограниченное!), которых Шарль попросил явиться к этому утреннему часу. Он извинился перед ними за то, что не может уделить каждому должное внимание. Легкие стулья были расставлены полукругом. Ученые и техники присаживались на них, инстинктивно понижая голос, толпясь вокруг известного химика, произведшего анализ образчика люминита, «чем-то напоминавшего, – по его словам, – алюмосиликат калия». По совету хозяина дома гости захватили с собой бинокли. Все они уже приходили в студию прежде, чтобы ознакомиться со свойствами люминита, что избавило Шарля от необходимости давать дополнительные разъяснения. Они знали даже, что означают эти едва заметные цифры в углу пластины, оставшиеся вечным напоминанием о той хитрости, с помощью которой Сезар «превратил» эту пластину в грифельную доску.

У нескольких человек помимо бинокля имелся при себе и фотоаппарат.

Стоит ли говорить, что все эти важные наблюдатели интересовались в первую очередь покушением Фиески и для них трагедия загадочного убийства Сезара отодвигалась на второй план?

Кто-то попросил выключить в студии свет, чтобы лучше было видно, как в кабинете корсара занимается заря 28 июля 1835 года. Некто другой заметил, что было бы неплохо, если бы Кола-Дюнорман или же Шарль Кристиани кратко прокомментировали начало этого дня, которому предстояло остаться в Истории.

Шарль уклонился от данной миссии, желая ограничиться ролью наблюдателя. Но Кола-Дюнорман охотно согласился выступить в качестве гида и начал с того, что выразил сожаление по поводу закрытых в кабинете Сезара ставней.

– Будь они открыты, – сказал он, – мы бы, вне всякого сомнения, уже увидели Фиески. В то утро он проснулся с рассветом после очень скверной ночи и в пять часов – растерянный, колеблющийся – вышел, чтобы направиться к одному из своих соотечественников, некому Сорба́…

Он вдруг умолк, и по рядам присутствующих прокатился глухой ропот: через дверь гостиной в кабинет вошел Сезар.

Он пересек комнату, приблизился к окну, открыл его и раздвинул решетчатые ставни.

Старик был в домашнем халате и комнатных туфлях; облокотившись на перила, он стал смотреть на бульвар.

Начиналось чудесное утро. В окнах домов, расположенных напротив, множество трехцветных флагов уже заливал яркий солнечный свет. Бросалось в глаза, что их синяя и красная полосы были более светлыми, чем в наше время.