Онлайн книга «Повелитель света»
|
– Тише, мессир, – промолвил еврей, хлопая ладонью по стене больницы Святой Анны, мимо которой они шли. – Вы забываете, что здесь содержится под стражей, как буйнопомешанный, Торквато Тассо… – Это верно. Но толкни дверь этой церкви – и что ты увидишь? Могилу Пиньи, его соперника, которого похоронили как дожа, потому что он был закадычным другом Альфонсо! – Герцог Альфонсо не пренебрегает и скульпторами, – осторожно намекнул Тюбаль, – так как именно Баччо теперь, после Пиньи, в милости у его светлости. – Я был глуп! – ответил Чезаре. – Глуп и жалок, что добивался фавора этих распутных лицемеров. Они мне противны. Святоши из приапей, на что вообще они годны? Устроить па-д’арм[111], затравить быка, метнуть копье и следовать наставлениям Бальдассаре Кастильоне, жалкого систематизатора изысканных обычаев!.. Наш двор? Труппа комедиантов. Их жизнь, их крестины, их свадьбы? Мифологические представления! А кардинал тем временем пребывает в своем винограднике, где в окружении девушек наслаждается шербетом; дворянин поселяется у своего учителя фехтования, и если они с кардиналом покидают свои обиталища, то где, по-твоему, встречаются? В лавке золотых дел мастера! Ах! С каким бы удовольствием я плюнул им в лицо! Герцогский замок, огромная квадратная глыба, цитадель, окруженная поясом заполненных водой глубоких рвов, накрывал их своей тенью. Чезаре сплюнул в ближайший ров. – Мало ли они высмеивали меня в своих балаганных фарсах, когда я страдал, униженный, преданный, но проглатывавший желчь, в надежде на то, что вскоре зацветут лавровые деревья?.. Ах, дурья моя башка! Ах, подлецы! Его горячность не иссякала. Мысль о поражении, опасная и яростная, заслоняла все прочие. – И это бы еще ничего! Но все эти правящие фамилии – считай и сверяй сам, Тюбаль: Сфорца в Милане, Малатеста в Римини, Медичи во Флоренции, Эсте в Ферраре – имеют одну и ту же наследственную привычку: склонность к преступлениям! Его светлость или прелат, превосходнейший или преподобнейший – все они, «вылепленные» Макиавелли по подобию Чезаре Борджиа, обращаются с кантареллой или кураре не менее ловко, чем с корделеттой или стилетом. Они отравляют, удушают, перерезают горло, затем бормочут молитву – даже думать не могу об этом!.. И кстати, уж не полагаешь ли ты, что они используют лишь железо и огонь, шнуры и яды? Куда там! – Чезаре приблизился к своему наперснику. – Они не брезгуют и колдовством! Я в этом уверен. Двенадцать лет назад от чахотки умер мой покровитель – странная, скажу тебе, была смерть! – И кто же это? – Галеаццо Бисканти, проведитор. – Да, достойный был человек! – с сожалением произнес еврей. – Помню такого… – Только представь себе, Тюбаль, сколько могущественных людей сгинуло с тех пор, не говоря уже о прежних временах! Кардинал Джанфранческо Ториа, гонфалоньер святой церкви; Джисмондо Полеони, кондотьер; и множество, множество других… – Хо! – возразил Тюбаль. – Но в этом году, как мне кажется, умирают не столь усердно… – Действительно. Тем не менее подеста Борсо Строцци буквально вчера скончался во цвете лет, почти ничего не оставив наследникам. А пару недель назад Леонора д’Урбино – слишком красивая, полагаю, или же слишком суровая – зачахла от загадочной болезни, так что умирают у нас практически каждый день. |