Книга Невольница Восточного Ветра, страница 43 – Мирая Амброва

Глаза щипало от слез. Даже Ильстан, что пытался выглядеть холодно-спокойным, нервно перебирал пальцами на рукояти клинка, что висел на поясе. Я видела - он растроган так же, как и все в этом сарае.

Силли прикрыла глаза, уставшая и измотанная, и я осторожно взяла из ее рук ребенка. Он был ужасно некрасив, морщинистый и красный, но… он выглядел как крохотное чудо, посланное богами. Я подошла к айневцу, вложила в его руки младенца, не дав и мгновения на раздумья.

- Посмотри на него, разве он не прекрасен?

Губы мужчины дрогнули, он едва заметно улыбнулся. Он умело держал мальчика, словно делал это тысячу раз. А может так и было, ведь он старший из детей. Но главное то, что я видела в его глазах: ему нравится.

- И после этого ты сможешь оставить ее тут? - спросила я еле слышно.

Он тяжко вздохнул и прошептал в ответ:

- Я должен.

- Уверен?

Он смотрел на новорожденного, что шевелился в полотенце на его руках, и его крепость рушилась. Ильстан сдался.

- Ладно. Заберем их в лагерь. Глядишь, там пригодится служанка.

И он быстро отдал мне ребенка назад, словно тот мог заставить его еще на что-нибудь согласиться. Резко развернувшись, Ильстан вышел из сарая, но дверь закрыл осторожно, чтобы не потревожить Силли.

Я улыбнулась.

Магда - так звали женщину, что помогла Силли родить - жила с сыном на самом краю деревни. В ее амбар мы и залезли, когда ночью искали кров. Когда мародеры напали на деревню, Магда и Генри были в соседнем лесу и заготавливали хворост. Услышав шум и увидев дым, не стали возвращаться, а затаились в овраге. Там они просидели почти три дня, пока мародеры не ушли. Деревню выгребли подчистую, забрав почти все, что смогли унести. Мужчин убили, а женщин и детей забрали для продажи работорговцам. Отчего-то оставили в живых старую безумную старуху на том конце, быть может сочли страшным грехом убивать ее.

Еще в живых остался деревенский сапожник. Он был в городе, когда все произошло. Вернувшись через неделю после нападения, он не смог вынести горя от потери жены и детей. Сапожник страшно запил и почти не выходит из своего дома.

Магда собрала по деревне и окрестностям остатки кур, что разбрелись в суматохе. Безумной старухе оставили молодую и тощую корову, которая не успела отелиться и молока не давала. Магда готовила еду на всех, а Генри относил ее сапожнику и старухе. Так и жили, взвалив на себя работу за четверых.

- Да я не жалуюсь, - добродушно улыбнулась Магда, ставя перед нами котелок с полупустой похлебкой. - Как-нибудь проживем, был бы день, а там и пища найдется.

Силли уложили на кровать Генри, который спал у печи. Сам мальчишка сторонился нас, поглядывал смущенно, словно ждал какого-то подвоха. Его большие глаза выделялись на худом бледном лице, отчего оно принимало жалостливый вид. Он не говорил ни слова, хотя мы знали, что говорить он умел. Может мы так сильно смущали его, а может была какая-то другая причина.

- Мы уйдем сразу, как только сможем, - заверила я хозяйку.

- Да вы не переживайте, вы нас не стесните, - отмахивалась женщина. - Оставайтесь столько, сколько нужно. Девчонке вашей окрепнуть надо, а то как она пойдет?

Ильстан посмотрел на меня выразительно, явно напоминая о том, что мы можем просто оставить Силли здесь. Я игнорировала его.

- Думаю, пары дней нам хватит, - с улыбкой благодарила я.