Книга Лавка зелий, страница 114 – Мирая Амброва

На ум сразу пришло то смутное видение, когда я вспомнила, как упала в реку. Кто-то стоял на мосту, глядел на меня, не пытаясь помочь.

Я осторожно кивнула соглашаясь.

— Можно как-то вернуться? Домой. В тот мир.

— Боюсь, я никогда о таком не слышала. Да и куда ты пойдешь, если тело твое уже предали земле? Ты ведь не знаешь, что с тобой сталось.

Мурашки пробежали по коже, когда я представила себя закопанной в землю. Разум отказывался в это верить.

— А настоящая Иллария? Может она тоже переместилась, может она в моем теле и хочет вернуться назад, как и я?

— Никто не знает этого, только сами боги. Спроси их, может они и ответят тебе. Только они никому обычно не отвечают.

Старуха рассмеялась сухо и хрипло, потом кашлянула.

— В любом случае, — продолжила она. — Ты здесь не просто так. Боги не приводят в мир того, на кого не возлагают надежды.

Что за истории про избранных? Я что, должна мир спасти?

— Думаете, я сделаю для этого мира что-то важное?

— Для мира? Нет. Ты всего лишь букашка для милосердных. Но для кого-то, для какого-то человека — да.

Я задумчиво смотрела на слепую, пытаясь вникнуть в смысл ее слов. Может меня прислали сюда, чтобы я спасла кого-то от смерти? Или от кучи веснушек на лице? От этой глупой мысли я улыбнулась.

Старуха вдруг схватила меня за руку, сжала до боли кожу.

— Бойся того, кто рядом, дочка. Остерегайся!

— Что? Кого? — опешила я.

— Бойся того, кто рядом, — уже тише сказала старуха.

Она отвернулась к окну, уставилась куда-то на занавеску. На крыльце послышались шаги, дверь открылась, и в дом вошла Хельна.

— Ох, Иллария! — воскликнула она. — Надеюсь, Ракката тебя не напугала?

Я поднялась, смущенная тем, что вошла в дом без разрешения хозяев, протянула женщине корзинку.

— Нет, мы мило беседовали, все хорошо. Я принесла ваш подарок.

— Беседовали? — нахмурилась Хельна. — Ракката не говорит уже пару десятков лет.

Женщина подошла ко мне, наклонилась и шепнула у самого уха:

— Бабуля не в себе, давным-давно помешалась. Не видит ничего, не говорит. Не пугайся ее, она мирная. Только сидит и смотрит вдаль. Совсем ума не осталось.

Я посмотрела на старушку. Она не шевельнулась, не издала ни звука. Озадаченная происходящим, я попрощалась с Хельной, забрала пустую корзинку и покинула дом. Уже на улице оглянулась, посмотрела на окно. Занавеска была приоткрыта, сверкающий глаз безотрывно смотрел на меня. Я замерла, махнула нерешительно рукой Раккате. Старуха едва заметно улыбнулась. Занавеска закрылась.

Домой я вернулась в смятении и не сразу заметила, что стоит подозрительная тишина. Лишь налив себе стакан воды, чтобы смочить пересохшее горло, я вдруг поняла, что из лаборатории не слышно ни звука. Сделав пару глотков воды, я пошла туда. Алиас сидел в кресле за столом, схватившись за голову. Щеки его были красными, веки припухли.

— Ты не работаешь сегодня? — спросила я, подходя ближе.

— Я, кажется, приболел.

Вид у него был действительно не ахти: кожа было мертвенно-бледной, а в противовес этому щеки просто полыхали. Я протянула руку, коснулась лба — ледяной.

— Какие симптомы?

— Голова кружится, тошнит. То озноб, то жар.

— Может ты простыл? Тебе нужно прилечь, отдохнуть.

— Нет, мне нужно работать.

Я разозлилась:

— Хватит! Ты немедленно ляжешь в кровать и хорошенько поспишь. А я принесу тебе настой от простуды.