Книга Лавка зелий, страница 3 – Мирая Амброва

— Сейчас выбью, — процедила я, снимая вторую туфлю.

Но от неё гадёныш успел увильнуть. И хоть снаряд не попал в цель, Макс вдруг разозлился:

— Всегда знал, что ты дура истеричная!

— Так зачем женился тогда? — крикнула я в ответ, ища взглядом новый объект для метания.

Присутствующие на крыльце заинтересованно наблюдали за нашей баталией.

— А я хотел, думаешь? — зло процедил сквозь зубы Макс. — Папаше своему спасибо скажи — это его было условие для объединения бизнесов наших родителей.

Я застыла на мгновение, пытаясь осознать смысл сказанного. В висках стучал пульс, голова кружилась.

— Что ты сказал? — оторопело спросила я.

Нет, не может быть.

— А ты что думала, Ксюша? Что я горю желанием на тебе жениться? Да ты же холодная, как мертвая рыбина. Вредная, высокомерная брюзга. Гадюка злобная, вот ты кто. Хотя даже она соблазнительнее тебя выглядит. Кроме денег твоего отца в тебе ничего интересного и нет.

Я, затаив дыхание, слушала его. Он правда говорит это? Нет, я знаю, что не красавица: обычная совершенно внешность, долговязая, худая. В школе часто это высмеивали, но я научилась отстаивать себя — не тумаками, но острым словом. Но Макс… Он же всегда называл меня красавицей, клялся в любви. Гладил нежно мои курчавые волосы, целовал губы…. Он говорил, что нет никого меня лучше.

Не целовал. Он никогда не целовал меня. Всего лишь по-братски чмокал.

Я невольно всхлипнула, не в силах больше сдерживаться.

— Да чтоб ты… Провались ты сквозь землю!

Я развернулась и пошла в сторону улицы. Ноги холодил остывший к вечеру асфальт, но от этой прохлады словно становилось легче.

— Да и катись ты! — крикнул Макс вслед. — Всё равно никуда не денешься — брак уже заключен!

Я не слушала. Шла, растирая по лицу бегущие без остановки слёзы. Ветер швырнул мне в лицо фату, и я со злостью сорвала её. Бросила под ноги, начала втаптывать в грязь. Подняла глаза. Я была совершенно одна на темной улице. Даже ни одной машины, коих обычно в центре города полно. Странно. Вокруг туман такой густой стелется, что стало зябко. И единственное, что хорошо видно — мост. Хотя не помню, чтобы он тут был. Я заблудилась что ли? Сама не заметила, как ушла далеко?

Как во сне я подошла к перилам. Глянула на темную воду.

Насколько глубоко здесь?

Глубоко вдохнула сырой воздух. Судорожно выдохнула.

Утону или разобьюсь?

«Нет, брось. Ты же не такая дура.»

В памяти всплыла сцена из подсобки, где Макс зажимает наглую девицу. В груди зажгло от боли. Всё ложь, одна сплошная ложь. Макс врал мне, когда клялся в любви. Родители знали, для чего эта свадьба, и молчали. Предатели, все подлые предатели.

Я залезла на перила, вцепилась онемевшими руками за фонарный столб. Холодный металл обжег кожу босых ног.

«Прыгни, и всё кончится. Пусть знают, как творить такое за твоей спиной…»

Я смотрела и смотрела на то, как с шумом убегает черная в ночи вода. Это казалось сном, я словно была околдована этим потоком. Не знаю, сколько времени прошло, но я очнулась от этого гипноза.

— Вот же дура! — сказала самой себе и хохотнула.

Покончить с собой из-за этого ублюдка? Да ни за что! Я ещё ему такой развод устрою, молить меня о пощаде будет! Да чтобы я да себя убила? Смех! Что же я, дурочка малолетняя?

Нет, я слишком люблю жизнь. Подам на развод завтра же, и плевать, что все скажут. Вот сейчас прямо вернусь на банкет и выскажу всё, что думаю этому негодяю.