Книга Пояс Поветрули, страница 75 – Алексей Кротов

– Конечно, это бросается в глаза, – серьезно проговорил Попов. – Но я хочу обратить внимание на один нюанс. Если убийца не маньяк, то значит он готовился убить именно Смолянкова. Вопрос, откуда он знал где и когда тот будет?

– А на этот вопрос вам ответит мой гость, – неожиданно сказал Ермолкин. – Точнее, гостья. Я жду ее с минуты на минуту. А вот и она, – проговорил он, услышав негромкий стук в дверь.

Ермолкин поднялся из-за стола и пошел открывать. К удивлению Попова и Дудынина в кабинет вошла Таисия Игнатьевна Сапфирова.

– Здравствуйте Таисия Игнатьевна, – поздоровался Попов.

– Добрый день, Кирилл Александрович, – улыбнулась Сапфирова. – Здравствуйте Владислав Анатольевич.

– Как приятно, что вы запомнили мое имя-отчество, – расплылся Дудынин.

– К делу, коллеги, – сухо сказал Ермолкин. – Я пригласил Таисию Игнатьевну для участия в нашем совещании. Мало того, что Таисия Игнатьевна безусловно помогала и я надеюсь, еще поможет нам в расследовании, так она еще и общалась со Смолянковым в день его гибели.

– Я тоже с ним общался, – заметил Попов.

– Таисия Игнатьевна расскажите нам, о чем вы говорили, ну, и ваши соображения по всему делу.

– Хорошо, Олег Константинович. Я спросила у Смолянкова, видел ли он фотоаппарат у тела Покровской или вообще что-нибудь.

– А он?

– Говорит, что не обратил внимания, был слишком ошарашен. Во время беседы я заметила, что нас подслушивают, да-да, выглядело это именно так. Причем слушало сразу четверо – с одной стороны Семенов и Рубцова, с другой – Покровский и Бецкий.

– Что они услышали? – заинтересованно спросил прокурор.

– Андрей Сергеевич как раз говорил, что собирается на тот берег пополнить свой гербарий.

– Значит, они знали, – задумчиво проговорил Попов.

– Верно, Кирилл Александрович. И все четверо были в тот вечер на том берегу.

– Но у всех, как я понимаю, алиби, – подал голос Дудынин.

– Неправильно понимаете, – сказал Ермолкин. – И Покровский и Бецкий спокойно могли убить Смолянкова сразу после того, как он сошел на берег. Что касается Рубцовой, она могла переплыть реку, да и вообще, не верю я, что, если бы преступнику было нужно, он не нашел бы лодку. Спрятал где-нибудь заранее, а потом унес за пределы Полянска в том же Копейкино, да мало ли где… А вот с профессором дело серьезнее. Реку переплыть он не мог, не умеет плавать, это мы знаем, да и достать лодку – сомнительно.

– Вы подозреваете его в убийстве? – голубые глаза Сапфировой блеснули.

– У него пропал скальпель, он врач, да и человек здесь новый, – объяснил прокурор.

– То есть, вы имеете ввиду, что маньяк – приезжий? – задал вопрос Дудынин.

– И это тоже, – не стал вдаваться в подробности Ермолкин. – Ну а теперь, Таисия Игнатьевна, нам бы хотелось выслушать ваши соображения обо всех событиях. Владислав Анатольевич, попросите чаю.

– Ой, как это я забыл! – встрепенулся Дудынин. – Извините, я сам сейчас принесу.

Пять минут присутствующие молча ждали, пока Дудынин соберет на стол.

– Спасибо, – поблагодарила Таисия Игнатьевна, отхлебывая горячий благоухающий напиток.

Поправив рукава на платье, она некоторое время смотрела перед собой. Наконец, Сапфирова заговорила.

– Дело это очень утяжеленное, я бы сказала – пестрое. Сюда вплелась масса событий и людей. Часть из них, наверняка, имеет отношение к убийству, часть, думаю, нет. Наша задача – выявить то, что связано с убийствами, а что нет. Взять, например, Лебедева. Его послала мать Рубцовой присмотреть за дочерью, разведать обстановку. Вроде бы он не имеет к чему-либо отношения, однако, выясняется, что он знаком с Покровской, мало того, у него с ней интимные отношения. А Яков Арнольдович Бецкий? Он говорит, что случайно видел их в кинотеатре. Верится мне в это, честно говоря, с трудом.