Книга Кровь и черника, страница 101 – Алексей Кротов

– Безусловно, – подтвердила Сапфирова.

– Ну что же, извольте. В конце апреля или в начале мая. Желаете, чтобы я вспомнил поточнее, Таисия Игнатьевна? – и в голосе лужского интеллигента возникла еле заметная ирония.

– Нет, нет, этого вполне достаточно. А вас не затруднит сообщить, почему зашел разговор на эту тему?

– Я уж точно и не помню, – пошевелился в кресле Ракитин. – Думаю, мне просто хотелось рассказать Аллочке что-нибудь интересное, необычное. А я как раз перед этим общался с Катей Гляссер, вот и вспомнил. Кстати, как она?

– Это Екатерина Антоновна рассказала вам о карте? – ушла от ответа Холмс.

– Да нет, что вы! – впервые за все время беседы рассмеялся Ракитин. – Катя очень скрытная, она просто так ничего бы не рассказала. Я узнал об этом от ныне покойного сотрудника музея Толи Карпенко, а как он узнал, я и не спрашивал. Короче говоря, Таисия Игнатьевна, я рассказал о существовании части карты Аллочке.

– А вы сами видели этот кусок карты, Аверкий Борисович? – спросила вице-Ватсон.

– Нет, Кирочка, сам не видел.

– Ну и как отреагировала Васильева? – заинтересовалась Сапфирова.

– О, еще как, Таисия Игнатьевна! У Аллочки любопытство бьет ключом, а уж хватка-то…

– А Гляссер знала, что вы в курсе насчет карты? – впервые подал голос Скворцов.

– Я с ней никогда не общался на эту тему, молодой человек. Я сам никакой клад искать не собираюсь, да и Катя могла вообще всё отрицать. Зачем портить отношения?

– Аверкий Борисович, – помолчав, неожиданно неуверенно начала Сапфирова. – Можно задать вам скользкий вопрос?

– Попробуйте, – усмехнулся интеллигентный старичок.

– Вот вы, как я поняла, дружите с Васильевой. А слышали ли вы, что в Полянске убили человека?

– Да, – кивнул Ракитин. – Сотрудницу музея Олю Саврасову.

– Верно. А вопрос мой таков: Алла Дмитриевна, по-вашему мнению, способна на убийство?

Гостеприимный хозяин с минуту отбивал дробь артистичными пальцами, затем встал, прошелся взад-вперед и наконец, остановившись напротив Холмса, негромко проговорил:

– Я сам про себя-то не знаю, на что способен, так как же я могу ответить на ваш вопрос?

– Ну, что скажете о встрече, Володя? – деловито поинтересовалась Сапфирова, когда они втроем шли по залитой солнцем лужской брусчатке. – Какое у вас впечатление?

– Старикан себе на уме, тертый калач, – капитан едва не присвистнул, но вовремя поостерегся присутствия Холмса.

– Но-но, Володя! – одернула молодого человека Кира. – Аверкия Борисовича я в обиду не дам. А вы что скажете, Таисия Игнатьевна?

– Вроде бы ничего важного он не сообщил, – задумчиво проговорила Сапфирова. – Однако мне интересно, не узнал ли кто из наших фигурантов про карту от милейшего господина Ракитина?

– Что же вы его об этом не спросили?

– Я думаю, Володя, мы уже и так утомили мэтра. А этот и, возможно, другие вопросы мы попросим задать ему нашего замечательного вице-Ватсона, – добавила Холмс и ободряюще похлопала Киру по плечу.

– Что не сделаешь для торжества правосудия, – согласилась журналистка.

– А кстати, Таисия Игнатьевна, что-то Олег Константинович не поднял вопроса, где была сама Васильева во время нападения на Штеменко, она и этот самый Робинзон-Дымин.

– Да, расслабился господин прокурор, – кивнула Таисия Игнатьевна. – Но как знать, Володя, может он отдельно обсудит это с Еремеем Галактионовичем. Почему-то мне кажется, что у них будет интересный разговор.