Книга В провинции, у моря, страница 33 – Полина Охалова

–– Вы в Поморие живете? – сделала попытку номер два Анфиса.

–– Сейчас да.

–– А я приезжая, из Нижнего, но очень хотела бы тут остаться жить.

–– Понятно.

Сергей, ронявший слова, как тяжелые камни, совсем не был похож на автора романтического послания. На этого мистера А. Мистера А. А почему тогда Сергей?

Анфиса раскрыла рот, чтоб задать этот вопрос, но ее спутник вдруг сказал: «Сядем здесь» – и нажал ей на плечо, усаживая, на какие-то, кажется камни. Присев, Анфиса поняла, что они действительно сели на камни возле кустов, которые отделяли пляж от набережной. Они посидели в молчании. В кустах кто-то шевелился и урчал. Эти животные звуки ночи уже просто сводили Анфису с ума. Вдруг она почувствовала руку Сергея на своем плече. Она вся сжалась, готовая кричать и сопротивляться. Но Сергей вдруг сказал:

–-Ты красивая.

–– Но темно же, не видно ни черта – возразила Анфиса.

–-Но я же на фотках тебя видел, как ты бегаешь на заре в этом «Взоре Авроре»

Упоминание ее блога чуть-чуть успокоило Анфису.

–– Хочешь выпить? – спросил Сергей.

–– Давай, – с готовностью согласилась Анфиса. Немного алкоголя явно не помешает, с ним разговор наверняка полегче пойдет.

Сергей сунул ей в руку плоскую, но увесистую бутылку. Анфиса глотнула чего-то довольно сладкого, но обжигающего, с каким-то необычным привкусом.

–– Это что такое? – спросила она.

–– Пей, не бойся, это местное самодельное, болгары мастаки в алкоголе. Пей, пей – он приподнял ее локоть, и пряная жидкость потоком хлынула в горло, так что Анфиса почти захлебнулась, закашлялась

Парень дружески, с коротким смешком постучал по ее спине.

–– Хлебни еще, не бойся

–– Да нет, спасибо

–– Ну давай, не ломайся, милая, это девочкин напиток-то

Ласковое «милая» обезоружило Анфису, и она хлебнула еще пару больших глотков. В голове у нее все поплыло, закружилось, темнота перестала пугать и душить, а напротив казалась ласковой и уютной, как легкое, но теплое одеяло.

–– Слушай, а давай сфоткаемся вместе, – вдруг предложил Сергей.

–– Сейчас, здесь, в темноте? – лениво удивилась Анфиса.

–-Ну у тебя же в мобиле вспышка есть, небось, – предположил Сергей

–– Ну давай, – согласилась Анфиса и полезла в сумку, которую не без труда нащупала на земле возле ног. Она долго шарила в недрах сумки, тихо матерясь, пока не вспомнила

–– Ой, а у меня телефона с собой нет. У подруги забыла.

–– У какой еще подруги?

–– Да и Польки Разумовой, – Анфиса захихикала, вспомнив завидущую фейсню Полины, – была у нее вечером, Инсту проверяла и, видать, на столе и оставила. – Анфиса вдруг стала плавно заваливаться на бок.

–– Ты врешь, моя птичка, – сказал Сергей, – подхватил покачнувшуюся Анфису и вдруг крепко ее обнял.

Сильными рукам он провел по спине и ниже, оглаживая, сжал ее бедра. От тела Сергея пахло потом, табаком, каким-то приятным парфюмом. Анфиса качнулась на другой бок, привалилась к нему, обняла за шею и побрела губами по его лицу. Колючая короткая щетина приятно защекотала губы. Руки Сергея крепко погладили ее живот, потом добрались до ее груди, и груди легли в его ладони – уместились в них так славно, будто там и жили. Анфисины губы нашли губы Сергея, их языки ласкали друг друга, а руки мужчины продолжали двигаться, исследуя каждый сантиметр ее тела. Анфисе было так хорошо, как никогда не бывало. Разве могли равняться судорожные и торопливые фрикции ее прежних парней-недоносков с этими сильными звериными объятиями! Теперь ее жизнь будет другой, все изменится теперь. Голова Анфисы кружилась все сильнее – она совсем опьянела – от алкоголя, запаха горячего мужского тела, ночного дурмана, пьянящего желания. Сергей продолжал оглаживать и ощупывать ее – будто хотел осязать, почувствовать каждую клеточку ее тела. Он что-то бормотал, кажется, даже чертыхался. Когда парень на минуту выпустил ее из рук, Анфиса сползла с камня, на котором сидела. Она лежала животом на песке, прохладном, но хранивший внутри солнечное тепло. Это тепло будто струилось снизу и заполняло тело и голову Анфису какой-то неимоверной легкостью, светлой ленью. Ей хотелось лежать так вечно, обняв берег, слушая море. Она даже забыла об этом странном-сранном мистере А. Пусть идет в жопу, пусть все идут туда, ей так хорошо, ничего больше в этой жизни не надо.