Онлайн книга «В провинции, у моря»
|
Скорую Мишаня вызвал уже через два часа. Короче – дальше дела пошли все хуже и хуже – у матери отказала сначала рука, потом обе ноги, и постепенно мама Лена сначала превратилась в парализованную лежачую больную, а потом и вовсе почти в овощ. Миша с помощью приехавшей из Скадовска тети Ксени продал квартиру в центре, переехав в ближнее Замкадье. Все вырученные деньги были потрачены на врачей и сиделок, но толку от этого было мало. Надя из Марша миллионов с подругой отыскали по жетону на фото того полицейского, ходили к нему – грозили судом, требовали компенсаций, потом взывали к совести, но полицай выгнал их и сказал, что если баба будет претензии предъявлять, то он докажет, что она первая на него напала и ему пришлось защищаться, он ее еще по судам затаскает и сам компенсацию отсудит – мало ей не покажется. Пусть спасибо скажет, что он ничего этого делать не станет, но, если еще раз к нему эти побирушки полезут, он их всех закатает. Надежда с подругой тогда собрали какие-то деньги, принесли Мишане, улыбались виновато. Короче – мать больше с постели не вставала, потом и тетя Ксения померла у себя в Скадовске, квартирные деньги растаяли, пенсия по инвалидности была ничтожной, словом, пришлось Мише стать сиделкой при матери. В школе его перевели на экстернат, учителя приходили иногда к нему домой, ЕГЭ он сдал и даже неплохо, но ни о каком институте или университете и речи быть не могло. Миша после школы окончил Интернет-курсы и стал айтишником и, к своему удивлению, – довольно успешным, начал даже неплохо зарабатывать, не отказывался и хакернуть, но деньги и тратить было особо не на что: он жил, привязанный к своей малюсенькой квартирке и к матери, которая застряла между жизнью и смертью и в таком положении провела несколько бесконечных для Миши лет. А три года назад мама умерла. Михаил нашел работу в фирме, для которой локация работника не имела значения, по наводке одного виртуального приятеля переехал в Болгарию, в Поморие – попробовать пожить «в глухой провинции у моря». А тут ковид грянул, он и застрял здесь, впрочем, нисколько об этом не жалея. Квартиру в Москве он сдавал, зарабатывал неплохо, снимал студию с видом на море и собирался в обозримом будущем ее купить. Увлекся рыбалкой и ходил каждое утро на пирс. Познакомился с веселым дядькой Петровичем, который ему много передал рыбацких, как теперь говорят, «лайфаков». Петрович любил поговорить, а Миша – послушать. Особенно Николай любил рассказывать байки из своей полицейской жизни, в которых выглядел прямо благородным шерифом или доблестным ментом из сериала «Убойная сила». Лысый дедок, Семен, однажды спросил: «И что никогда ты никого не бил и не мучил?» –– Не, мучить-не мучил, ну а стукнуть для острастки приходилось, – ответил Петрович. – Эти же оппозиционные придурки и прошмандовки сами напрашиваются, как дразнят. А потом еще права качают. Помню как-то одну бабу легонько толкнул, она на жопу брякнулась, так потом две манды приходили, требовали ущерб компенсировать – мол, кошелка того, концы отдает, мать-одиночка туда-сюда, несли всякую срань небесную. –– А ты что? – поинтересовался Семен. – Я что? Выпер этих убогих за дверь, пусть на паперти побираются. Раскатали губу! Если всякому давать – поломается кровать, – Петрович довольно заржал, он вообще любил посмеяться над собственной шуткой-прибауткой. – Тем более что распиздяйки эти наверняка бабулю лохматили, пытались просто на деньги развести |