Книга Роковая ошибка, страница 70 – Найо Марш

Трое представителей провинциальной прессы бросились к Аллейну и стали его о чем-то расспрашивать. Аллейн посмотрел поверх их голов на Верити, и, словно приняв сигнал, она встала так, чтобы заслонить Прунеллу. В этот момент из зала вышел Брюс Гарденер, трое журналистов сразу же окружили его.

Аллейн направился к Верити и Прунелле.

– Доброе утро, мисс Престон, – сказал он. – Я так и думал, что вы будете здесь. – И, обернувшись к Прунелле, продолжил: – Мисс Фостер? Надеюсь, ваша восхитительная миссис Джоббин сообщила вам, что я заезжал? Она была очень любезна и позволила мне войти в дом. Так она говорила вам?

– Да. Простите, что меня не оказалось дома.

– Нет никакой нужды беспокоить вас на данный момент. Это я прошу прощения, у вас такой тяжелый период. Вероятно, мне придется попросить вас о встрече в один из ближайших дней, но только если в этом будет реальная необходимость, обещаю.

– Хорошо, – сказала Прунелла. – Как пожелаете.

– Мой дорогой Аллейн, – прозвучал голос из-за спины Верити. – Как приятно снова встретиться с вами.

К ним незаметно подошли мистер Маркос с Гидеоном. С их появлением атмосфера этой маленькой сценки сразу же переменилась. Мистер Маркос обнял Прунеллу за плечи и выразил Аллейну восхищение тем, как чудесно смотрится в его доме картина Трой. «Вы непременно должны прийти и увидеть это сами». Он обратился к Верити за подтверждением и неуловимым изменением тона дал понять, что ее ответ для него очень важен. Верити вспомнила, как восторженно отозвалась о нем бедная Сиб, до того как она невзлюбила Маркосов. Она сказала тогда, что Николас Маркос «утонченный» и «принадлежащий к высшему свету» мужчина. «К тому свету, к которому я не принадлежу, – подумала Верити, – но у нас, тем не менее, есть кое-что общее».

– Мисс Престон не даст мне соврать, – сказал мистер Маркос, – ведь правда?

Верити собралась с духом и подтвердила: картина блестящая и смотрится в доме великолепно.

– Автору будет приятно узнать, – поблагодарил Аллейн и обратился ко всем: – Кажется, сюда направляются господа газетчики. По-моему, мисс Фостер лучше исчезнуть.

– Да, конечно, – быстро подхватил Гидеон. – Дорогая, пойдем в машину. Скорее.

Но все участники событий вдруг оцепененели, никто не двинулся с места. Повернувшись, Верити увидела, что из церковного зала на солнечный свет вышел доктор Шрамм. Репортеры сомкнулись вокруг него.

Неподалеку была припаркована красивая машина. Верити подумала, что она, должно быть, принадлежит ему и, чтобы к ней подойти, Шрамму придется пройти мимо них. Не могут же они вдруг все разбежаться.

Он сказал что-то – «без комментариев», догадалась Верити – представителям прессы и поспешно направился к машине.

– Доброе утро, Верити, – проходя мимо, сказал он и приподнял шляпу. – Привет, Маркос, как поживаете? Здравствуйте, суперинтендант. – Потом, сделав паузу и посмотрев на Прунеллу, коротко поклонился и продолжил свой путь.

«Хорошо вышел из положения, – подумала Верити, – самообладания ему не занимать». Она разозлилась на Шрамма за то, что он включил ее в свое маленькое представление.

– Все мы делаем ошибки, – сказал мистер Маркос. – Пойдемте, дети.

Оставшись наедине с Аллейном, Верити решила, что он имел в виду свой званый ужин.

– Мне надо идти, – сказала она. Ей казалось, что смерть меняет правила поведения. Человек не говорит: «Увидимся послезавтра», если встреча должна состояться на похоронах.