Книга Смертельный альянс, или Бой без правил, страница 81 – Григорий Башкиров

* * *

Саврасов предложил Клешневу сесть на табуретку напротив его стола. Внимательно, долго, в упор рассматривал Макса. Потом закурил сигарету и делано равнодушно, безо всякого интереса расспросил о прошлой жизни и родных. Клешнев осторожно и немногословно отвечал. Он уже догадался о сути дальнейшей беседы. Закончив анкетирование, капитан зевнул, потянулся и напомнил Максу, что срок заключения долог (Клешнев это и сам прекрасно знал), что многое будет зависеть от самого Клешнева, его поведения, осознания свой никчемной преступной сущности и твёрдого намерения стать на путь исправления. Обрисовал различные варианты дальнейшего пребывания на зоне. Варианты вырисовывались диаметрально противоположные. Вариант «А»: относительно спокойная и сытая жизнь, с перспективой в последующем заведовать библиотекой или каптёркой. Получить послабления режима содержания и, главное, это УДО (условно-досрочное освобождение). Вариант «Б»: полный и реальный кошмар, о котором и подумать страшно. Макс молчал и слушал. Закончив прелюдию, Саврасов спросил: «Понял ли что осужденный Клешнев?» Макс «включил дурака», пожал плечами и посетовал, что УДО это очень хорошо, но у него статья особая, нехорошая, тяжкая. Саврасов отмахнулся, – «ерунда» и сказал, что всё будет, как он скажет. После этого предупредил, что от Клешнева требуется предоставление только актуальной информации. За хитрожопость или двурушничество последует суровое наказание. При этом вопрос о личном согласии Клешнева «стучать» на собратьев по зоне не обсуждался в принципе. Макс быстро сориентировался и посчитал немедленный отказ от предложения капитана преждевременным, недальновидным шагом и попросил время на раздумье. Саврасов согласился подождать до завтра, предупредив о строгом сохранении тайности разговора.

Вообще-то работать на оперативную часть Макс не собирался, но сразу наотрез отказаться не хватило духа. Выйдя от начальника оперчасти, пошёл на рабочую зону в мебельный цех, куда его приписали. Определившись с рабочим местом, прослушал краткий инструктаж бригадира о технике безопасности, из которого следовало, что категорически нельзя засовывать различные части тела под работающий пресс, особенно яйца, потому что расплющит, и пить горячий и холодный лак, потому что жопа слипнется.

Вернувшись после вечернего построения в барак и сбросив верхнюю, пропахшую ацетоном одежду в сушилку, Макс упал на койку. С непривычки ныли мышцы, побаливала голова (во время работы сдуру не надел респиратор), першило в горле. Макс снял робу и залез под одеяло. Сон навалился сразу, несмотря на густой гвалт в бараке.

Кто-то дёрнул за ногу. Максим открыл глаза.

– Подъём! – На центральном проходе стоял старшина. Он был в тренировочных брюках, шлепанцах и красной боксерской майке, открывавшей взору накаченные, круглые, как булки, бицепсы. Из-за его широченной спины выглядывала подобострастно оскаленная физиономия шныря. Клешнев сел на койке, пока не понимая, что от него хотят.

– Встал и быстро прибрался, – лениво растягивая слова, по-будничному спокойно проговорил старшина и громко рыгнул, а дневальный тут же поставил напротив Макса ведро и бросил под ноги половую тряпку.

– Не понял? – удивленно склонил набок голову старшина, видя, что новичок не спешит выполнять его приказ.