Онлайн книга «Давай поговорим!»
|
– И откуда лед в сентябре, это ведь тоже загадка. Холмс кивнул, пососал потухшую трубку. – Как раз на эту тему у меня есть соображения. – Говорите же! – Если подпольные помещения Веберли-хауса достаточно глубоки, можно вспомнить, что некогда наши предки имели обыкновение забивать подвалы глыбами льда, вырубленными в замерзших водоемах, и хранили на них рыбу, мясо и овощи. Иногда все лето. – Но реки в этих местах никогда серьезно не промерзают. – Реки – да, текучая вода. А вот пруды? Ватсон совсем другими глазами посмотрел на водное чудо, лежащее у его ног. – Что вы скажете о последней зиме? – Моя практика выросла втрое против обычного уровня. Сплошные бронхиты и обморожения у бедняков. Холмс постучал трубкой по стволу ближайшего дуба. – Остается выяснить, кто заведует подвальными кладовыми в этом симпатичном особняке. Впрочем, тут не придется долго ломать голову. Ставлю шиллинг против пенса, это наш милейший привратник Яков. Убежден, эта личность не так проста, как кажется. – Да, пожалуй, я обратил внимание, как лебезит перед ним сэр Эндрю. Так не говорят со слугами. – Браво, Ватсон, что вы еще заметили? Вчера и сегодня. – Например, мне кажется, что братья Блэкклинеры очень мало похожи друг на друга. – Ну, это было заявлено с самого начала. Один бретер, картежник, второй ученый, третий почти святой. – Я не о том, Холмс. Мне трудно представить, что все они родились от одного отца и одной матери. – Что-то вы в последнее время ударились в физиогномику. Правда, не всегда ваши выводы основательны. Вспомните вашего Ройлотта-Бриджесса. Доктор чуть покраснел, но промолчал. – Да я смотрю, вы так до конца и не признали свое поражение в той истории! Доктор нахмурился. – Оставим это. – И вправду, оставим. Никакого отношения тот актер не имеет к нашему спектаклю. Продолжайте, Ватсон, что еще показалось вам странным? Ватсон выпятил верхнюю губу, пережидая, пока схлынет обида. Холмс решил его подбодрить. – С братьями Блэкклинерами вы, надо признать, правы. Трудно поверить, что это одна плоть и кровь. Но прихоти природы необыкновенны и бесконечны. Безусловное ближайшее родство этих трех людей – одна из таких прихотей. Доктор принял извинения. – Еще этот доктор Бредли, Холмс. – Что же с ним? – За завтраком, к которому вы не вышли, он вел себя странно. Не как врач. – Что вы имеете в виду? – Он отказался от овсянки и потребовал вчерашнего жаркого. После этого велел принести вина и выпил две бутылки хереса на протяжении каких-нибудь сорока минут. Какую несусветную чушь он нес при этом! – Две бутылки хереса с утра могут замутить самый позитивистский разум. – Мне представлялось, что врач должен быть осведомлен о том вреде, который может принести херес в таком количестве в такой ранний час. – Он деревенский доктор, это дает право на некоторые заблуждения. А потом, насколько я знаю, в клятве Гиппократа говорится об обязанностях врача по отношению к чужому здоровью, а не к своему. Скажите, вы когда-нибудь видели абсолютно здорового врача? Ватсон пожал плечами. – Помнится, даже Авиценну изводил колит. Чтобы прекратить этот парад познаний, доктор решил слегка повернуть течение разговора. – Мне показалось, что братья тяготятся обществом мистера Бредли. – Думаю, не более, чем вы. Доктор развел руками, показывая, что он все сказал. |