Книга Давай поговорим!, страница 58 – Михаил Попов

– Не знаю. И никто не знает. И он, когда протрезвеет, не помнит о ней.

– Можно вас на минутку? – сказал Аникеев.

Я вышел вслед за ним, искренне удивляясь тому, что для допроса вызывают меня, а не Марусю. Но слишком уж задумываться на эту тему я не стал. Если в таком поведении майора заключается какая-то профессиональная хитрость, мне ее все равно не понять.

Вышли на веранду.

По приглашению Аникеева (он уже ведет себя здесь как хозяин, что, впрочем, естественно) сели в кресла. Я старался не смотреть в его сторону. Я радовался возможности этого не делать. Так расстреливаемый радуется мешку, надеваемому ему на голову.

Пауза затягивалась.

Пауза становилась невыносимой. Уместно ли мне прервать ее каким-нибудь вопросом?

Каким?

Например, таким: а где же Шевяков?

В самом деле, где?

Удивительным было то, что я не обратил внимания на его отсутствие в первый же момент своего появления на веранде. В данный конкретный момент не было более важного персонажа в драме моих личных обстоятельств. А я весь внутри себя, я близок к состоянию эмоционального коллапса. Это несомненно опасно, с этим надо что-то делать.

Если уже не поздно.

Все, майор заговорил.

– Вы не могли бы попросить эту девушку, Марусю, чтобы она приготовила нам чай? Как-то сыро, вы не находите?

С тем, что на улице сыро, я согласился.

А вот чай!

Что это такое?! А, это он осторожно, не напрямую проверяет, прощупывает, каково состояние Маруси! Хотя чего ему прощупывать? Он может приказать ей явиться сюда на веранду, и все.

– Она не может приготовить чай!

Сказав эту безумную по своей смелости фразу, я посмотрел на Аникеева. Он выглядел очень удивленным.

– Почему? Я не настаиваю, я просто подумал, что если она обычно…

– Вы думали, что она прислуга здесь, а она дочь. – Я дерзил, как преступник, который знает, что будет повешен вне зависимости от его поведения.

Аникеев, извиняясь, поднял руки. Мне этого не хватило, и я добавил:

– К тому же она спит. Очень намаялась за день. И нервные перегрузки тоже. Кроме того, не надо забывать, что она совсем недавно потеряла отца.

Майор кивал, показывая, что ничто человеческое не чуждо представителям его организации. Потом он посмотрел в свой неизменный блокнот и сказал:

– Не возражаете, если я вам задам несколько вопросов?

В другое время мне бы его тон понравился. В нем слышалось искреннее участие по отношению к преданному, работящему секретарю, совсем недавно потерявшему своего шефа.

Я кивнул.

– Хотелось бы узнать, почему вы полчаса назад так яростно преследовали по улицам поселка Шевякова Евгения.

У меня чуть было не сорвалось с языка, что преследовал я не Шевякова Евгения, а Филина Леонида. Но я удержался. Ничего не сказал. Но раз ничего не сказал, следовательно, промолчал.

Тупым концом шариковой ручки майор постучал в центр блокнота.

– Я так и знал.

– Что вы имеете в виду?

– Я знал, что вы не будете отвечать. На этой даче происходит много всего необъяснимого. Вы были пожалуй что единственным человеком, поведение которого казалось мне понятным и естественным, слова которого казались мне внятными и лишенными второго дна. Теперь и вы туда же!

В голосе майора слышалась отчетливая горечь.

– Ну как вы не хотите понять, что это ненормально, когда взрослый образованный человек ни с того ни с сего кидается в погоню за кем-то. Возникает естественный вопрос, почему он это сделал.