Книга Развод со зверем. Он не отпустит, страница 80 – Анна Владимирова

— Ей нельзя не сказать, — возразила мать. — Ты снова начинаешь решать всё сам….

— Я не могу её потерять….

— Ты снова решаешь все сам, — повторила она с нажимом.

— Север, здесь возможны компромиссы, — вступился Ярослав мягко. — Контроль беременности потребуется, безусловно, но родить ребенка реально. Боли можно будет избежать, в том числе ты уже сделал для этого многое — при сегментарной фиксации позвонков беременность не нарушит конструкции….

— Не загоняй себя между «да» и «нет», — тихо добавила мама. — Это раз. Второе — не тебе одному решать.

Она не прерывала нашей зрительной связи, пока я не кивнул.

— Хорошо, — сжала она мою ладонь. — Вы справитесь.

Я перевел взгляд с матери на деда. Он мне утвердительно кивнул.

— Я не спрашивал, как у вас с Ларой дела, — опомнился я и протер устало лицо.

Яр улыбнулся.

— Нормально все, спасибо.

А я и забыл, как мне нравится то выражение лица, с которым он всегда говорит о жене. Яр и так выглядит чертовски круто для своего возраста, а при этом молодеет ещё больше.

— Ну, а подробнее?

— Яр, присаживайся, — оживилась мама, — кофе будешь?

Я с неожиданной жадностью принялся впитывать каждое слово, что он говорил о семье, запоздало понимая причину — мне хотелось также. Рассказать лет через двадцать, что у Алёны всё хорошо, что у нас — два сына, а я также сияю, когда рассказываю о них…

— А ты помнишь Серафима?

— Да, — кивнул он. — Стас часто о нем рассказывал. И о Святославе.

— Раф завязал с работой, наконец. Нашел себе женщину. Счастлив.

— Рад слышать….

— Да, мы все выдохнули….

Мы говорили тихо. Слова давались тяжело, будто мне парализовало голосовые связки, но говорить хотелось. Я не был намерен больше оставаться один. Я не смогу. У нас ведь такая большая семья, и вместе будет легче. По крайней мере, оставь меня мама сегодня один на один с этой новостью о беременности, я бы ничего не сказал Алёне.

Вторая причина, по которой я начал разговаривать — страх. Я испугался, что наделал бы новых ошибок в одиночестве. Мама была права.

Мне нужно все менять….

— Алёна, открывай глаза.…

Я сделала глубокий вздох.

Север.

— Слышишь меня?

Я слабо кивнула и с усилием разлепила тяжелые веки. В горле дико пересохло. Я попыталась сглотнуть, но губ тут же коснулся теплый палец, а потом пластиковая трубочка.

— Открой рот, сделай пару глотков.… Лучше?

— Да, — прошептала я, с трудом фокусируясь на лице Севера. — Привет.…

— Привет, — улыбнулся он.

— Как.… всё прошло?

— Хорошо. Но мне нужно тебя осмотреть.…

Он откинул одеяло, оголяя мои ноги, и я поежилась.

— Что такое?

— Прохладно, — вздохнула я.

— Чувствуешь холод ногами?

— Да.

— А вот так? — И он взял левую стопу и провел по ней пальцами. Я дернула ногой. То же самое он проделал с правой, и с тем же результатом. — Хорошо.

От меня не укрылось, что голос его дрогнул, а дыхание участилось.

— Что такое? — нахмурилась я.

Он ответил не сразу:

— Я боялся за сохранение чувствительности ног.

— Я могла остаться инвалидом, — прошептала я, часто моргая. — Но теперь же всё будет нормально? Я чувствую ноги.

По телу прошла дрожь паники, и кожа покрылась мурашками.

— Да, всё будет нормально, — накрыл он горячими ладонями мои стопы.

— Это потому, что ты меня оперировал.…

— Нет, — отрицательно качнул он головой.

— Святослав мне звонил, — начала вспоминать я, — перед тем, как…