Книга Мой бывший - зверь, страница 32 – Анна Владимирова

— Удачи вашей маме, — вернул на него взгляд и развернулся.

— Если с ней что-то случится, я так этого не оставлю! — послышалось в спину, но я не обернулся.

Слышал, кто-то принялся с ним сюсюкать, но я только поморщился и снова набрал Яну. И опять ответом мне были гудки.

— Мне уже доложили о том, что произошло… — начал было Розмух, когда я вошел в его кабинет.

— Где Яна? — перебил я его.

Он захлопал глазами, туго соображая:

— Так она… ушла уже. Вам что-то нужно по работе?

— Ушла? — медленно повторил я. — Я не отпускал. — Глаза Розмуха забегали, испытывая мою и так трещавшую по швам выдержку. — Где Яна? — едва сдержал я рычание в голосе.

— Я ничего не понимаю! — всплеснул руками глава хирургии. — Прибежала, накричала тут на меня и ушла! Жду, пока придет в себя. Поэтому…

— С чего вдруг? — зло сузил я глаза.

— Да кто ее знает?

— Я думал, вы знаете, — угрожающе цедил я. — И врете мне сейчас. Вам напомнить, сколько стоит мое время?

Нельзя было давать волю чувствам. Я на грани. В эпицентре человеческой реальности.

— Игорь Андреевич, я не пойму, честно сказать, — раскудахтался Розмух. — Вы говорите, что встречаетесь с ней, она кричала тут, что видит вас второй раз в жизни. А я еще виноват, что что-то не так сказал! Может, вы перенесете личные вопросы за пределы клиники?

Лучшая защита — нападение. Но в исполнении Розмуха все это выглядело бы смешно, если бы так не бесило.

— Павел Петрович, — послышался скрипучий женский голос позади, — Яна оставила заявление на увольнение на вашем столе.

Его секретарь улыбнулась мне от двери, когда я обернулся.

— Да это она на эмоциях! — замахал на нее Розмух. — Пусть подумает, остынет… С кем не бывает?

Нет, остыть Яне я сегодня не дам.

— Отмените на завтра встречи, — бросил я Розмуху.

— Игорь Андреевич… — попытался проблеять он вслед, но я не стал слушать.

Адрес у меня есть, а там по запаху не составит труда отыскать подъезд с квартирой.

Только я не подумал о том, что если Яна не вернется домой…

***

— Хорошо, что ты позвонила, — улыбался Вадим.

— Хорошо, что ты был свободен, — неуверенно отвечала я, шагая рядом по широкому проспекту.

В душе все срывалось. Я просто не могла все это вынести в одиночестве. Что потом — подумаю завтра. Сегодня у меня конец. Новой жизни, карьере и Князеву. Даже радостно, что не увижу его больше. Аж дышится свободней!

Да и Вадим ничего: симпатичный, спортивный, взгляд у него… добрый, с хитринкой — не то, что у этого дикого Князева. Вадим сразу приехал за мной, подарил букет цветов в удобной коробочке, которую легко убрать в сумочку, и теперь мы следовали в кафе на ужин.

— Вадим, я не пью вообще, — оправдывалась я. — Поэтому вчера после коктейля…

— Я заметил, — усмехнулся он. — Ничего, Ян, я отвык от непьющих девушек, думал, развеселишься…

— Все утро веселилась, — проворчала я. — Хорошо, в больничке работаю, меня сразу откапали. То есть работала.

— А что случилось?

— Заявление положила на стол вот только что.

— Достали?

— Да.

— Молодец, — ободрил он. — Многие терпят ради условий. А ты отстояла себя. Уверен, начнешь новую жизнь.

Вадим нравился мне все больше.

— Кстати, да, ты пахнешь больничкой, — усмехнулся он.

«Больничка», да… Три года яркой круговерти встреч, беготни, поездок А потом Князев. И все.

— Скоро выветрится, — улыбнулась я, чувствуя, что становится не по себе.