Книга Мой бывший - зверь, страница 62 – Анна Владимирова

— Ну а первая любовь? — задал я очередной вопрос о ее детстве.

Она дала мне добро на анкетирование.

— В детском саду, ага, — улыбалась она нехотя, жуя пирожок с яблоком. — Это был мальчик из старшей группы. А у тебя?

— Кажется, в школе, — врал я. — А любимый преподаватель был?

— По химии, — доверялась мне Яна. — Мне его было жалко, у него умерла жена и осталось двое детей. А животных ты держал?

— Кота. Он был общим, но я его кормил.

Тут врать не пришлось.

— Общим?

— В больнице жил. А я практически вырос на маминой работе.

— Вот как? То есть ты с детства оперируешь.

— Можно и так сказать, — улыбнулся я.

Конечно, это не то же самое, что сказать правду, но то, как мы иногда приближаемся к ее границам, будоражило. Я даже предположить не мог, как отреагирует Яна, когда узнает обо мне все. Насколько мне нужно стать ей необходимым, чтобы она приняла меня? Я не знал. У меня не было примера перед глазами. Мать так и не сблизилась с отцом, просто терпела его рядом. Но я так не хотел. Мне нужно было все, что Яна давала сейчас. Я до безумия желал, чтобы она всегда прижималась ко мне после тяжелой операции, снимая мою усталость. Мне нужно было, чтобы я так же мог обнять ее в кухне утром после черных известий и почувствовать, что не один. Но мог ли я на все это всерьез рассчитывать?

Прошел час, а мы все еще стояли на выезде из города в мертвой пробке. Яна нервничала. То принималась всматриваться в машины, то кусать губы, то писать кому-то…

— Яна, почему ты сейчас так нервничаешь? Тебе так дорог племянник? — спросил я и запоздало подумал, что это был идиотский вопрос. Нормальный для оборотня, но очень странный для человека. — Мне просто важно понять, насколько ты вовлечена и не ударит ли тебя это слишком сильно…

Яна будто и не заметила моего промаха.

— Мы не общаемся особо с семьей сестры, — подняла она на меня взгляд от экрана мобильного. — Но родителей жалко, мама мальчишек очень любит. Просила меня недавно свозить их в Москву в парк погулять, а я так и не нашла времени…

Я только зубами скрипнул неслышно. Ладно, разберемся и с этим. Но то, как легко и привычно Яна соскальзывала в чувство вины перед своей семьей, вызывало глухую ярость.

Когда мы доехали до областной больницы, было уже далеко за полночь. Яна сразу выскочила из машины и направилась в холл, а я задержался в поисках парковки. Более-менее нормальное место нашлось под облетевшим деревом в темноте соседней улицы. Когда я вошел в отделение, Яна уже ждала в холле с родителями.

Запах обычной больницы взбудоражил. Я привык его чувствовать, направляясь к себе в операционную. Но Ива была непреклонна с разрешением оперировать в ее хирургии — обещала мне табу аж на три месяца, и это злило. Клиники так не пахли и не звучали так откровенно отчаянием. Там всю эту настоящую жизнь нивелировали ароматизаторы, запахи кофе и одержимая чистота. Тут же все было настолько честно, что аж в горле запершило. И Яна не одна оказалась здесь в кругу семьи. Я чувствовал себя здесь своим.

Мать Яны — невысокая худая женщина с растерянным взглядом — механически кивала, пока отец что-то рассказывал.

— Мам, пап, это Игорь, — протянула Яна руку, увидев меня рядом. — Игорь, это моя мама Надежда Антоновна и папа Анатолий Яковлевич. Игорь — хирург-кардиолог, — объяснила Яна родителям. — И мой мужчина.