Книга Мой бывший пациент, страница 71 – Анна Владимирова

Я усмехнулась, а Игорь улыбнулся.

— Когда это все закончится, может, соберемся все вместе? Вы и мы с Яной. Или это вообще полное безумие?

— Нормальное такое безумие, — улыбнулась я. Только даже Игорь не мог предсказать, по какому все же поводу мы соберемся, если вообще сможем… Стало беспокойно настолько, что сердце уже привычно разогналось в груди. — Я пойду поищу Стаса.

— Я с тобой, — тяжело поднялся он.

— Как Яна?

— Спит в моей комнате тут. Я только что ее проведывал.

— Ох, Князев, — усмехнулась я. — Ты из тех, кто берет дом на работу, а не наоборот.

— Зачем выбирать, если можно этого не делать? — улыбнулся он, открывая мне двери. — У нее как раз выходной.

И я только тут заметила, как легко мне стало говорить с Игорем о Яне. Я настолько привыкла к тому, что тема его личной жизни сжимает мне сердце, что и не сразу заметила, что это прошло.

Но и теперь сердцу не было покоя — оно сжималось от тревоги за Стаса.

***

Я смотрел на отца, чувствуя незнакомое спокойствие. Дурное, отчаянное, затхлое спокойствие, от которого будто вот-вот перестанет биться сердце, и я свалюсь в погребальную яму. И виной тому совсем не дурные предчувствия…

Горький позвонил на мобильник Игорю, когда тот закончил перевязку. Откуда узнал, что я рядом — второй вопрос. Главное — он попросил меня ждать. Понятно, что Давид не может быстрее, иначе информация о нем где-то всплывет, и Марку придет конец. Также было понятно, что ждать возможно придется долго.

Я соврал, что подожду.

Потому что не знал, сколько у меня времени.

Игорь сказал, что мое сердце в норме. Но Ива не стала бы просто так искать мне доноров. Значит, это не гарантия, и неизвестно, когда я снова окажусь между этим светом и тем.

— Пап, — хрипло позвал я, — ты должен поправиться. Может так случиться, что за моими беспризорниками будет некому больше приглядывать. А мы с тобой не можем оставить их одних…

Я потянулся к кушетке и взял его за руку.

— И с Игорем мы, кажется, пришли в норму. Правда, не моя это заслуга, но все же. Думаю, дальше будет все хорошо. Ты должен это увидеть.

У кого-то все точно должно наладиться.

Но не у меня.

Потому что мне нужно вытащить своего щенка. И воздать твари, которая решила, что может стрелять в тех, кто мне дорог, по заслугам. Задача непростая, но для того, кто уже ничего не боится — вполне подъемная.

Найти Данила Ветлицкого будет не сложно. Горький же сказал, что тот из кожи лезет, изображая примерного гражданина. Ветлицкий уверен, что я до него не дотянусь. Что все, на что меня хватило — выжить после пулевого и куда-то сбежать от распоряжения о задержании. Скотина ведь только поэтому разорил мою нору, уверенный, что я уже не заступлюсь за своих. Но сдохнуть и не объяснить ему всех его заблуждений я не могу.

Я сжал ладонь отца крепче и следом выпустил, поднимаясь. Оставалась одна задача — незаметно уйти из больницы тем самым черным ходом, через который меня вела Ива. Ключи от ее машины я подло спер.

Простит ли она мне, что я ни во что не поставил ее трогательное предложение «жить долго и счастливо» вместе? Надеюсь, нет. И еще хотелось надеяться, что она делала его серьезно.

Я вышел из палаты отца в коридор, погруженный в мрачные мысли, и едва успел осознать, что внутри снова застучал стук ее шагов. Прямо как в первый день, когда ее увидел. Скользнув за угол, я замер, прислонившись к стенке и прислушался. Ива и правда объявилась на этаже — кажется, направлялась к отцу. Я слышал ее шаги, запах и частое напряженное дыхание и еле сдерживался, чтобы остаться на месте. Но вот она взялась за ручку дверей палаты отца и вошла внутрь. Щелкнул замок, а я оттолкнулся от стенки и быстро зашагал к противоположной лестнице.