Онлайн книга «Мой бывший пациент»
|
— Пока сложно говорить, — выдавила кое-как. — Ива, что с тобой? — насторожился Давид. — Устала. Очень… — просипела я. — Может, увидимся? Беспокоишь… — Князев уже взял меня в оборот. — Я кое- как отлепилась от стенки и прошла в сторону проходной. — Так что я под присмотром. Назначил капельницы… — Мне все равно ехать к вам. Хочу тебя увидеть. — Ладно… В аудитории оказалось пусто, и я, звонко постучав в дверной косяк костяшками пальцев, привлекла внимание преподавателя, сидевшего у стола. — Карл Алексеевич… — Ива, — поднял он взгляд от бумаг, — проходи. Мой преподаватель по вспомогательным манипуляциям, как мы называли использование способностей, профессор Карл Алексеевич Видальский был ведьмаком в летах. Я написала ему утром, и он, к счастью, нашел время со мной увидеться. Мы встречались регулярно. Я любила собирать для профессора интересные случаи и обсуждать их за чашкой чая в тишине стен института. Область вспомогательных манипуляций постоянно развивалась и совершенствовалась благодаря сотрудничеству с практикующими врачами. Карл Алексеевич давно не практиковал, но занимался историей заклятий и собирал техники заклинаний, изучая древние записи и расшифровывая старинные дневники. Собственно, то, что я сделала со Стасом — недоказанное по эффективности заклятье, нерекомендованное к применению и находившееся на стадии разработки и изучения. Оставалось только убедить старика, что я не всадила это заклятье в умиравшего, а просто заскучала настолько, что решилась на изучение. Дерьмовая идея, конечно, но выхода не было. — Ты будешь как обычно черный с бергамотом? Или покрепче? — Покрепче, — улыбнулась я вымученно, чувствуя прилив усталости. Бессонная ночь давала о себе знать. — Можно кофе с коньяком. У меня сегодня выходной. — Что, нет перерыва у полевых бойцов? — крутанул он колеса инвалидного кресла и направился к дверям сбоку. — Не предвидится. — Я поплелась я следом. В небольшой комнате все было завалено книгами, и только стол у окна еще держал место для электрического чайника и подноса с чашками. У каждого посетителя чашка была своя. — Ты не надумала преподавать? — Профессор потянулся за белой фарфоровой чашкой в дальнем углу подноса. Давно меня не было. — Не знаю, — пожала я плечами, освобождая стул от книг. — Может, позже? — Да, наверное. — Так что случилось? Я поставила стул и стянула куртку. — Пациент был один. В общем, я вдруг вспомнила ту энергетическую манипуляцию, когда целое сердце является проводником для поврежденного. Помните? Мы много с вами его изучали… — Да-да, помню, — прищурился он пытливо. — Ты его использовала? — Нет, — мотнула я головой. — Я даже не помню правил его наложения. Вопрос не в этом… — Пациент тебе дорог. — Да, — кивнула я, усаживаясь. — Был. — Соболезную. Понятно, почему ты такая вымотанная… — Спасибо. Но я подумала… — ...Что могла бы спасти и дать время? Ива… — Именно. — Послушай, таким как ты свойственно предъявлять к себе завышенные требования. Ты всегда была такой. Но чтобы не свихнуться, нужно принять, что всех спасти невозможно. Ты не сможешь себя расходовать на всех. — Он — не все. — Я опустила плечи, напряженно вздыхая. — Карл Алексеевич, я вам наврала. Он жив. И я применила это заклятье. Только это — секрет. Никто не в курсе. — Вот как, — нахмурился профессор. |