Книга Мой бывший пациент, страница 90 – Анна Владимирова

— Еще бы. Так что тебе рассказать?

— Можешь импровизировать. Может, что-то накопилось?

— Накопилось, — кивнула я и едва не икнула. — И я вот-вот все это выдам…

— Ладно. Тогда сначала выдам я, — выпрямился он и полез в карман. А потом вдруг протянул вперед ладонь с квадратным футляром. — Ты выйдешь за меня?

Я впала в ступор, тяжело дыша и глядя то на Князева, то на футляр в его ладони.

— Что? — выдохнула, наконец. — Ты шутишь?

— Я часто шутил за все то время, что ты меня знаешь? — усмехнулся он. — Я говорю, выходи за меня, Ива.

Я медленно моргнула.

— То есть ты вызвал меня сюда на допрос, всю душу мне вытряс…

— Я тебя еще не тряс.

— … запер тут, заставил нервничать…

— Ты заставила меня пережить клиническую смерть, но я же ничего не говорю, — медленно расплывался он в оскале. — Ты мне должна новую жизнь, Ива. Счастливую, семейную, спокойную жизнь.

— То есть это все — твоя месть?

— Чтобы тебе запомнился момент, — улыбнулся он хищно и открыл коробочку.

Кольцо было без изысков и камней — то, что нужно, чтобы не цеплялось ни за что. И только тут до меня дошло, что он не издевается, а вполне себе серьезен. Просто в своем неповторимом стиле. И мне и правда ничего не грозит, ну кроме жизни с ним. Только моей беременной нервной системе это осознание совсем не пошло на пользу. Тошнота подкатила в горлу снова, и я громко икнула.

— У меня только один к тебе срочный вопрос… — И я шумно втянула воздух в последней попытке сдержать приступ дурноты.

— Какой? — насторожился он.

— Тут есть ведро?

— Есть, — кивнул Князев и вытащил спасительный предмет из-под стола. — Зачем тебе?

Объяснить я не успела. В другое время мой рывок бы расценили, как нападение на сотрудника прокуратуры, но тот, к счастью, уже открыл мне путь к сердцу и всему, что к нему прилагается. Когда я выпрямилась, хватая ртом воздух, Князев уже требовал по мобильнику воды, сладкого чая, булочек и влажных салфеток.

— Вы тут в прокуратуре, смотрю, ко всему готовы, — сдавленно выдохнула я, держась под ребрами.

— С тобой нужно быть действительно готовым ко всему, — тревожно заглядывал он мне в лицо.

— Отойди, — буркнула я, отворачиваясь. — А то мы запомним этот момент совсем не так, как ты планировал. Скажи, ты думал довести меня тут до инфаркта?

— Ярослав сказал, что ничего тебе не грозит, — усмехнулся он, — я проконсультировался.

— Какой молодец! — прорычала я.

Тут в комнату внесли поднос со всем необходимым. Охрана ехидно улыбалась до тех пор, пока Князев не вручил им ведро. Булочка с чаем примирили мой желудок с произошедшим, а Князев, в руках которого я сидела — с прошедшими двумя неделями одиночества. Он прижимал меня к себе, задумчиво касаясь губами виска, пока я осваивала подношение.

— Очень плохо? — тихо поинтересовался он.

— До твоего предложения такого еще не было, — проворчала я, густо посыпая его крошками с булки.

— Если бы ты сказала, что беременна, такого предложения бы не было.

— И как, прости, я должна была это сделать? — возмутилась я. Хотелось закатить ему скандал с дракой. — Повесить растяжку над входом в больницу? Ты же не показывался!

— То есть ты беременна.

— Конечно беременна! — И я шмыгнула носом, а Князев притянул меня к себе за шею и попробовал поцеловать, но я увернулась:

— Не надо. Я же только от ведра.

— Есть шанс, что ты теперь с ним будешь обниматься чаще, чем со мной, так что же, мне тебя вообще не целовать?