Книга Развод со зверем, страница 10 – Анна Владимирова

Точное определение. Складывалось впечатление, что в Князеве очень нуждались, только он не отвечал взаимностью. Странно. Когда выписывают врача из-за рубежа, вряд ли тот соглашается работать на каких-то неподходящих для себя условиях. Но вел он себя именно так. Либо просто был заносчивой сволочью с заоблачным самомнением. И это подходило больше.

— Тебя подвезти, может?

— М? — глянула я на Саву.

— Подвезти до метро?

— Можно. Спасибо.

— Не за что…

Машина у Савы оказалась неожиданно дорогой. Но на промозглом зимнем ветру это только обрадовало. Я нырнула в салон и оглядела стоянку. Народ потянулся по машинам. Кто-то курил, задержавшись на парковке, а кто-то наоборот — уехал, не прогрев двигатель.

— Я тут узнал, что у Князева был ассистент, — вдруг заметили Сава, медленно трогаясь. — Но с ним что-то случилось.

— Что? — насторожилась я.

— Мутно. На операции сплохело, и его увезли.

— А твоя версия какая? — нервно поинтересовалась я.

Вот только лишних переживаний мне не хватало.

— Думаю, Князев довел.

— Ну, теперь мы знаем, что он на это способен. Уверен, что тебе нужна эта строчка в резюме?

— Нормально. Не мне же за него закрывать полости…

Я вздохнула и отвернулась в окно. Когда Сава высадил меня у метро, уже полностью стемнело, а час пик в метро не вселял надежду на скорую ванную и кровать. Мама позвонила, когда я пересаживалась на станциях, и я обещала перезвонить. Когда метро с его давкой осталось позади, меня ждали щедрые осадки на голову в виде мокрого дождя. Ботинки промокли сразу, куртка — тоже, и домой я принесла на себе едва ли не месячную норму осадков столичного ноября. Даже горячая ванная все никак не могла меня согреть. А перед глазами так и стоял Князев — то сидевший за столом и обещавший мне все круги ада, то рычавший в операционной. А это он меня еще не начал изживать делом, только угрожал словами. Что будет, когда он начнет меня прессовать на операции? В том, что так и будет, я даже не сомневалась.

Усталость накатила такая, будто я отстояла три операции. Но маме нужно было перезвонить.

— Лала, ты как? — Мама звала меня именем, которым я сама себя обозначала в детстве, пока не выговаривала букву «р». Так оно и прицепилось. Просто имя «Лариса» меня дал отец. А с отцом ни у мамы, ни у меня особо не сложилось. — Так долго добираться с нового места работы?

— Два с половиной часа, — констатировала я уныло и вытащила из микроволновки сосиску с гречкой.

Моя малогабаритная кухня быстро наполнилась запахом еды и звуками урчащего живота. Да такими громкими, что даже мама услышала.

— Снова без обеда?

— Угу. Ты все про меня знаешь, и нам даже не о чем поговорить теперь.

Мама невесело усмехнулась.

— Ну расскажи, не терпится же.

— Я не задержусь там, кажется, — с набитым ртом начала вещать я. — Главный хирург дал мне это понять.

— Почему? — поникла мама, и я вздохнула, сосредоточенно жуя.

Она вымоталась от всего произошедшего со мной не меньше моего, если не больше. Одно дело, когда все в твоих руках, а другое — просто наблюдать со стороны за своим бедолагой-ребенком, не имея возможности вмешаться и изменить ситуацию. Хотя она пыталась. Предлагала переехать, начать карьеру подальше от столицы, куда не дотянутся связи моего бывшего начальства. Даже со мной собиралась поехать, только все это стояло поперек горла. Почему я должна уговаривать дать мне работу? Да, мне не позволяли оперировать, но я продолжала консультировать в частных клиниках — какая никакая, а все же альтернатива. С голоду точно не помру.