Книга Развод со зверем, страница 30 – Анна Владимирова

— Лариса Дмитриевна, вы собираетесь дышать на всех перегаром в операционной? — пренебрежительно вопросил он.

— А вы собираетесь примитивно отстранять меня за то, что я вас ударила?

— Считаете, что это примитивно? — усмехнулся вдруг он, оживая, и у меня почему-то сразу пересохло в горле.

— До тошноты, — скривилась я. — Потому что пили мы с вами одно и то же.

— Поверь, никто тут не думает, что я отстраняю тебя за то, что ты меня ударила, — вдруг понизил он голос, склоняясь ниже. — Скорее за то, что мне не понравилось.

Я сначала вообще не поняла, о чем он.

— Что не понравилось? — растерянно уточнила я.

Он не удосужился ответить, но взгляд его вдруг так заиграл, а губы дрогнули в такой дьявольской усмешке, что у меня рука сама сложилась в кулак.

— Какая же вы сволочь, — прошептала я разочарованно, отступая от него на шаг. С губ сорвалась горькая усмешка, и я развернулась и зашагала к охранникам.

Дура. Ну а что я себе возомнила? Что его утренняя забота с кофе и капельницей давала надежду на то, что он — человек? Он — дерьмо. Полное. Воспользовался тем, как мне хотелось у него учиться, предложил алкоголь, утащил к себе в постель и грязно отомстил за подпорченную физиономию, организовав непристойную байку о том, что я с ним переспала. Красиво, умно, изящно. Хоть рукоплещи.

Когда я обнаружила себя на диване в ординаторской абсолютно без сил и мыслей, мне показалось, что я тут уже месяц. Каждая стычка с Князевым оставляла меня опустошенной. Вот же сволочь! Споил меня, чтобы убрать из операционной! А я, дура, поддалась на провокацию, перенервничала…

— О, Лара!

Я подняла взгляд и еле подавила эмоции брезгливости на лице. Сава прошел к дивану с такой сияющей физиономией, будто Князев дал подержать ему скальпель. Хотя, радости у нас очень разные. Да что ж я все про Князева-то!

— А говорила…

— Что говорила?

— Слушай, все только и обсуждают вас с Князевым с утра, — подсел он ко мне, тяжело дыша. Бежал, бедненький, боялся не успеть. — Расскажи, а?

— А что обсуждают? — поморщилась я.

— Ну, что вы с ним переспали, потому что охрана видела, как он утаскивал тебя к себе… — Сава замялся. — Ну и… что не понравилось ему. Ну или чего он с тобой с утра так?

Все поняли так, как планировал Князев… Горло сдавило спазмом. Я же правда подумала, что он может быть нормальным…

— Не дала, — сдавленно выдала я и посмотрела на Саву. И меня осенило — это же рупор медперсонала. Он же разнесет быстрее, чем я успею моргнуть! Ну держись, Князев! — Он ко мне вечером приставал. Я ему заехала по роже.

— Так это ты!

— Конечно я.

— Я так и говорил, ты же боксерша! — довольно улыбался он. — А дальше?

— Потом я не смогла уехать, так как опоздала на автобус. И меня провели в жилой корпус, — лилась я соловьем. — А когда пошла поужинать, встретилась с Князевым в кафетерии.

— Ну охрана рассказывала, что тебя там развезло и ты ругалась на него матом…

Ох уж эта охрана!

— Матом я не ругалась. Я пыталась извиниться, а он сказал, что без бурбона извинения не примет. А меня на голодный желудок вынесло с одного бокала…

— Представляю! — жадно внимал Сава. — Ну это он специально.

— Еще бы! Трезвая не дала, рассчитывал на пьяную. Но и тут ему не обломилось.

— Ну ты, Лара, даешь… — округлил Сава глаза. — То есть, не даешь! Да так, что вся клиника на ушах! Ну понятно, чего он такой недовольный. Но ты ж понимаешь, что он тебе работать тут не даст.