Книга Развод со зверем, страница 31 – Анна Владимирова

— Напугал, — закатила я глаза, усмехаясь. — Он тут особо никто. Азизов сказал, что работать я буду, и чтобы не обращала внимания на недовольства Князева. Так что, сам понимаешь. Пусть бесится. Мне плевать. Ну, отдохну немного. Зарплата-то капает.

— Умно, — усмехнулся Сава. — Да ты — наш человек, Лара!

— Ну так столько лет в хирургии, Сава. — Я поднялась и вальяжно направилась к бару. — Иди работай. Скоро операция.

— Вот ты сучка, — улыбнулся он восхищенно. — Ладно, побежал!

И он действительно побежал. А я упала на барный стул и со стоном опустила голову на ладони.

***

Сегодня получилось как-то притупить чувство вины. Как? Даже думать не хотел. Внутри ворочалось что-то черное, вязкое — какое-то больное предвкушение. И оно обезболивало.

— Ретрактор, — машинально командовал я.

Остальные бесили больше обычного. Запахи, биения чужих сердец — все мешало. Потому что мне не хватало другого — запаха и стука сердца Моли, которым она усыпила меня сегодня. Я обнаружил, что дергаюсь больше, когда она не рядом. Она же не будет просто так сидеть. Радовало одно — Алан сегодня на выезде вместе с Львом. Что-то у них там хвосты пригорели — унеслись как на пожар. А это значит, что от их общества она пока изолирована.

Резкий запах из полости пациента дернул нервы. Я замер, прислушиваясь. Нет, все нормально. Воспаление, но штатное. Стандартная терапия справится.

А вот справится ли Моль?

Сегодня я превзошел себя в скотстве. Ее разочарованный взгляд до сих пор стоял перед глазами. И от этого было почти физически больно. То, что нужно.

Я усмехнулся, и в операционной перестали дышать все.

Просто минус на минус дал мне очередной плюс. Эти эмоции продолжали отвлекать меня от собственной боли. Я с психопатическим удовольствием заливал тлеющие угли отчаяния напалмом противостояния с жертвой мужского эгоизма и надеялся, что так станет легче. А Моль просто разочаруется в людях вконец, наверное. Дерьмово. Как мне, черт возьми, убрать ее отсюда побыстрее без этой драмы?

— Ярослав Сергеевич, давление падает.

— Вижу, — процедил, глянув на мониторы.

Зверею я тут.

— Ярослав…

— Помолчите, — огрызнулся. — Все успеем.

Вокруг засопели напряженней, а мне, наконец, стало не до мыслей.

— Есть пульс.

— Я сам зашью, — сообщил я, опуская взгляд на сердце.

Идеально. Идеальное сердце, идеальная работа. Только не радовало. Ничего тут не радовало.

— Яр, — вдруг послышалось из динамика. — Можешь подняться?

Я даже не поднял глаз:

— Я оперирую, Лев, если ты не заметил.

— Ты срочно нужен. Пожалуйста.

Какая вежливость!

— Освобожусь и подойду, — непреклонно постановил я, игнорируя отчетливый зубовный скрежет.

Когда я вышел из операционной, Лев уже пылал гневной физиономией под дверью.

— Ты давление контролируешь?

— Если я сказал, что срочно, значит срочно! — вспылил он еще больше.

— Ты потом кого будешь винить, если что-то пойдет не так? — понизил я голос угрожающе. — Тех, кто знает реальное положение дел в операционной, слишком мало, чтобы спасти твою задницу в случае чего.

Он раздраженно сжал губы, но следом вдруг ехидно поинтересовался:

— А ассистентка твоя где?

— Ты для чего меня срочно вызывал?

— Пошли, — кивнул он следовать за ним.

В груди заворочалась незнакомая эмоция, похожая на ярость, смешанную с беспокойством.

— Что-то с Ларой?