Книга Леди и медведь, страница 40 – Анна Владимирова

То, что в этом предвкушении не последнюю роль играл Богдан, я старалась не замечать.

«Подумаю об этом, как говорится, завтра», — пообещала себе я и тут же застала себя с мыслью о том, какой он все же был бы классный, если бы не был такой самовлюбленной сволочью.

«А ведь он не поехал к Насте», — шептало мне что-то глупое внутри.

«Не поедет к Насте, поедет к какой-нибудь другой кандидатке «2-в-1». Такой, как он, может себе позволить выбирать», — возражала я.

И, наверное, хорошо, что последний внутренний диалог подпортил мне счастливое выражение лица, потому что мама встретила меня в коридоре с ещё более расстроенным.

— Мне звонила Раиса, — начала она напряженно. — Дочь сказала ей, что ты больше не будешь заниматься делами фонда.

Я вздохнула и направилась мимо нее:

— Да, я сказала об этом Лене после сегодняшней встречи.

— Что случилось? — направилась она за мной в комнату.

— Меня не устраивает их отношение к встречам. Настя сегодня вместо работы приударила за Богданом, а Лена это поощрила и предложила мне расслабиться. — Я бросила сумку на кресло и устало потерла плечи. — Я перлась туда не для того, чтобы это все наблюдать и тратить свое время на то, чтобы мной пренебрегали! Я найму кого-то, кто будет этим заниматься впредь, и буду контролировать результаты.

— На какие деньги? — усмехнулась вдруг мама, и я поморщилась:

— Это неважно, — обернулась я. — Важно то, что я не снимаю с себя ответственность.

— Снимаешь, — неожиданно парировала она. — Ты знаешь, что я не позволю тебе это сделать и тратить зарплату ещё и на работников для моего фонда…

— А ты позволь, — перебила я. — Проучи меня, раз считаешь, что я настолько никчемная!

— Я вообще не понимаю, какая муха тебя укусила последнее время! — воскликнула мама, всплеснув руками. — Ты никогда так себя не вела!

— Господи, да как? Не требовала к себе уважения? Ты считаешь, что это было нормально?

— Ты со всеми ругаешься, Алина! Со мной, с девочками… Может, это твой мужчина на тебя так влияет? Ты к нему собралась переехать?

— Если и влияет, то только положительно, — сложила я руки на груди.

— Это ужасно, — качала мама головой так, как умела только она. — Может, на тебя так повлияла смерть Марка? Может, нам с тобой поговорить об этом? Ты не думала, что тебе нужна помощь?

— Я думала… и думаю, что, пожалуй, переночую сегодня в гостинице. А завтра приеду за вещами.

Я вернулась в коридор, натянула на себя пиджак и обувь и вышла из квартиры под тихий мамин вздох, стараясь не хлопнуть дверью.

— Ну и почему я забираю тебя из гостиницы? — потребовал я хмуро, когда Алина открыла двери.

И тут же пожалел, что не дождался ее в холле. Хотелось наорать на нее быстрее, пока не потерял запал, а теперь смотрел на нее заспанную в безразмерном гостиничном халате и чувствовал, как пересыхает в горле.

— Как ты себе представляешь это? — поинтересовалась Алина сонно и зевнула. — Мне надо было позвонить тебе, чтобы ты вернулся на своем мотоцикле, пересел на папину тачку…

— Надо было, да! — гневно рявкнул я.

— Прости, — пожала она плечами, — и… я ещё не готова. Ты как-то быстро приехал…

— Буду ждать в холле, — проворчал я и отвернулся.

Ночка у меня вышла не лучше, чем у Алины.

Я весь пропах ей вчера. Запах ее духов, смешанный с кожей, въелся в одежду и шкуру, хоть и не был навязчивым. Его слышал только я, и он изводил. Я добрался вчера до дома и рухнул без задних ног в гостиной, не в силах донести себя до кровати. Но уснуть все не выходило. Я ворочался с боку на бок, пытаясь отделаться от какой-то похотливой духоты. Тело ломило, я то замерзал, то потел так, будто был болен или ранен. В итоге все же донес себя до душа, остудил тело холодной водой, смыв наваждение, и только тогда уснул уже в спальне.