Книга Сволочь и Фенечка, страница 60 – Анна Владимирова

– А, ну да, ты же «считаешь себя лучше человека и вообще люди тебе не конкуренты», – процитировала Фенька Перца и прыснула.

– О, да, мы – оборотни – вообще высокомерные твари, – улыбнулся я.

– А и правда, – легко пихнула она меня в бок. – А ведьмы – и того пуще. И чего к нам лезть, спрашивается?

– Поехали поедим…

***

Когда перед глазами полдня скользят сплошные приговоры всем твоим надеждам на жизнь, тут даже Сволочь не поможет. Я силилась выйти из ступора, лежа в аппарате МРТ, вспоминала наш со Сволочью вечер и утро… только в голове надсадно билось, что он – это не всё. И у него есть страсть. Он безумно любит свою работу – распутывание убийств, поиск виновных, вынюхивание улик. Думаю, даже начальницу он свою где-то в глубине души тоже любит. Ну, как неотъемлемую часть его условий существования. Ему нельзя отказываться от своей страсти. А если всё же компромисс, то очень осторожный, потому что я для Сволочи – тоже не все, как бы он не злился на это.

Но когда мне отдали заключение МРТ, я почувствовала себя как одуванчик, выдранный из земли. Мне захотелось завять. Забыть, что я – бойкий цветок, прорастающий сквозь бетон, малодушно сложить лепестки и засохнуть. На негнущихся ногах я направилась к двери, когда до меня донесся обрывок разговора Романа с Сергеем. Оно и понятно – первый был человеком, а второй – оборотнем. И никто из них не озаботился конфиденциальностью.

Не хотелось бы так думать, но показалось, что Роман действительно просто ищет повод видеться со мной. Может, не зря мне казалось, что он проявлял ко мне интерес в госпитале. Но факт того, что я неизлечима, а он лишний раз лишь напоминает этими обследованиями об этом, лишил всех моральных сил. И я решила сбежать. К Сволочи. В конце концов, я могу теперь себе это позволить – сбежать к нему. Мне хотелось этого очень. Давно. А теперь он у меня есть.

Но как же хочется взять его за руку и крепко сжать, давая понять всё также, как это делает он. Мы с ним вообще не очень умеем разговаривать о чувствах. А вот то, как он прижимает меня к себе, делает этот навык не таким уж и нужным. Хотя и не решает всех проблем.

– Я немного порасстраиваюсь, ладно? Ты не впечатляйся. Мне нужно погрустить. – Я сложила руки поверх коробки с бисером и устремила взгляд в окно его машины.

– Хорошо, – отозвался Сволочь и завел двигатель.

Пока я проходила обследование в центре реабилитации, погода наладилась. В лужи высыпали солнечные зайцы, заскакали по мокрому асфальту и все норовили прыгнуть в глаз, отразившись от особенно гладкой поверхности. Незаметно мысли полегчали, и я уже бездумно заскользила взглядом по городским пейзажам. Сволочь не трогал. И, что самое приятное, мне не нужно было чувствовать себя за это виноватой или беспокоиться о недосказанности между нами. Он также без слов сгреб с моих коленей коробку с бисером и забрал её в кафе, а пока мы ждали заказ – раскрыл передо мной:

– Пробуй.

Я вздохнула, хмурясь.

– Слушай, твоя реабилитация должна стать чем-то привычным. Знаешь, как есть те, кто вяжут даже в метро или на лавочке в парке. Что думаешь?

– Думаю, что ты прав.

И я запустила пальцы в коробку.

– Только банку эту железную надо поменять на что-то другое.

– Это точно.

Солнечные зайцы нашли меня и тут – отразились от граненого бокала с водой и запрыгали на гранях бусин, пакетики с которыми я разложила на скатерти. Только до них я снова не добралась. Все вновь застопорилось на игле. Сегодня даже взять в пальцы ее не выходило.