Онлайн книга «Сволочь и Фенечка»
|
– Что у вас с руками? – Несчастный случай, – я вздохнула и пододвинула к себе крышку от коробки. – Соболезную… – Никто ведь не умер… Повисла пауза, нарушаемая только шепотом ветра. – Только вы думаете, видимо, иначе… Я подняла голову и посмотрела на собеседника. Старик. Приятный. Одетый опрятно и пахнет чаем и свежим табаком. Губы потянулись в грустной улыбке. Он ответил на нее, собирая букет гусиных лапок в уголках глаз. Показалось, что он и не старик вовсе, а как те люди, которым пришлось пережить тяжелое. Но улыбка угасла на его лице, и всплеск оживления растворился в холоде взгляда. – Но надежду вы не теряете, – кивнул он на банку с бисером. – Наверное, это не я. – О, – усмехнулся он. – Я очень рад это слышать. – Что именно? – Что вы не одиноки, и за вас переживают. – Очень переживают. Меня зовут Феня. Старик не представился. – Я была хирургом, – добавила я обиженно. Незнакомец не просил меня представляться. И не доверил мне имени. – Ты не обижайся, – неожиданно проницательно заметил он. – Я не знаю, как меня звать на самом деле. – У вас амнезия? – Ставят болезнь Альцгеймера. – Интересно, – нахмурилась я. – Но вы об этом помните. – Я помню какое-то время, да… – Он вытащил из кармана бумажник из добротной кожи, раскрыл. – Видите? Я присмотрелась. Под прозрачным пластиком на одной из внутренних сторон бумажника была закреплена картонка, на ней – имя. Плеханов Натаниэль Эдмундович. А еще адрес, номер мобильного и медицинские данные. – А говорите, что не помните имени. – Мне это имя дали в один из тех моментов, когда я все безвозвратно забыл в очередной раз. Я улыбнулась против воли: – Надо же.… А почему такое сложное? – А потому что лежал тогда в госпитале на Натановской, а врача звали Эдмундом Рахмановым. – И это вы хорошо помните, – заметила я. – Это тоже записано у меня, только в тетради. – А живете вы с кем-то? – Нет. По крайней мере, я ни разу не вспомнил того, кто бы мог меня ждать. И меня не нашли, если кто-то и искал. Но… кажется, что никто. Он тоже выложил ладони на стол, и я опустила взгляд на сероватые узловатые пальцы старика. Натаниэль улыбнулся, проследив мой взгляд: – Вы зря на себе крест поставили… – Откуда вы знаете? Он пожал плечами. – Это видно. – Я же сижу с иголкой, – возмутилась я бессильно. – Пытаюсь… – Много всего против вас сейчас сложилось. И только кто-то один близкий на вашей стороне. Но этого достаточно. Мне кажется, у меня тоже был кто-то…. – Он устремил взгляд куда-то вперед. – Но я его так больше и не нашел. А, может, мне этого просто хотелось. Чтобы был. – И у вас сейчас совсем никого нет? – тихо поинтересовалась я. – Сейчас совсем никого, – покачал он головой. – Чаю будете? У меня с собой в термосе. – Буду. Так вот почему от старика так вкусно пахнет. От чая, налитого в пластиковый стакан, в весенний воздух вспорхнул аромат липы, меда и лимона. – Вкусно пахнет. – И бодрит, – заметил Натан с улыбкой. – Вы пейте и занимайтесь делом, не теряйте времени. Я благодарно улыбнулась, сделала глоток и взялась за иглу, намереваясь ближайшие несколько минут исколоть себе палец до раны. Но тут вдруг дрожь в руках стихла, и я легко попала леской в ушко. – Ух ты! – вскочила, громко обрадовавшись. – Вы видели? Видели? Я попала! – Молодец, Феня, молодец! – захлопал в ладоши Натан. – А в шахматы как думаешь, сможешь со мной поиграть? Это не мелкая моторика, конечно, но все же. |