Книга Вьюрэйские холмы, страница 149 – Юлия Узун

Ранн сорвался с места, толкнул дверь в родительскую спальню и увидел отца, безнадежно лежащего в кровати. Он очень долго смотрел на него, ничего не говоря. Последние месяцы отец чувствовал себя плохо, почти ничего не делал. Врачи запрещали. Ему было за семьдесят. Они Ранна усыновили уже в зрелом возрасте. Однако Ранн, к своему удивлению, совсем не чувствовал ни жалости, ни сострадания. Слёзы не хотели подступать. Какое-то тупое равнодушие. Разве таким должен быть настоящий сын?

Потом он вдруг вздрогнул, осознав одну простую вещь: их сын умер. Сейчас в доме находился вампир — сын Акила. А мать? Кто она?

Приемная мать за это время принесла чистое полотенце. Когда они снова вышли в кухню, Ранн спросил напрямую:

— Где моя настоящая мать?

Поседевшая и ссутулившаяся женщина удивлённо уставилась на сына. Он никогда раньше не спрашивал об этом. Почему сейчас?

— Для чего?

— Ответь на вопрос. Это так трудно? Я хочу знать, где она была всё это время.

— Здесь. Рядом.

— То есть как?

— Помнишь Дафину, которая часто приходила к нам в гости?

— Соседка? Из дома на противоположной улице, у которой была собака?

— Да. Она — твоя настоящая мать.

Ранн помнил ее. С янтарными глазами и короткой стрижкой. Она часто приходила к ним, играла с Ранном. Она научила его читать и писать. Она посоветовала университет… И вдруг его осенило! Отец несколько лет был болен и не мог работать. Мать зарабатывала на жизнь молоком, которое давали две ее коровы, и молочными продуктами.

— Эта Дафина оплачивала мою учебу?

— Она содержала тебя с самого рождения, — честно сказала женщина.

— Тогда почему же я жил не с ней? Почему она отдала меня вам? — Он не кричал, говорил спокойно, хотя по идее внутри должно всё кипеть от негодования. — Если у неё были деньги, она могла воспитывать меня сама.

— У неё не было выбора. — Женщина опустилась на стул. От усталости ноги не хотели ее держать. Она опустила глаза. — Это было ради твоей безопасности. Дафина была очень скрытной, но она знала, как мы хотели ребёнка. Однажды пришла и предложила взять тебя, такую красивую кроху, и заботиться. Мы ни о чем не спрашивали ее, просто приняли тебя. Дафина обещала навещать тебя и давать деньги, и она выполнила своё обещание. Ты рос в честности, никто не скрывал, что мы — приёмные родители.

— В честности? — хмыкнул Ранн. — Я много раз спрашивал, что случилось с моей мамой. Но вы…

— Мы говорили, что ей не повезло. И это тоже правда. Твоё воображение могло нарисовать что угодно. Дафина не хотела, чтобы ты знал о ней.

«Теперь ясно, от чего она пыталась меня оградить», — подумал Ранн. Больше он не стал мучить мать. А к Дафине он ещё наведается однажды. Все самые главные вопросы он задаст уже ей лично.

Глаза Астарота оставались спокойными, когда он смотрел на Меланию, дрожащую от страха. Он сделал к ней два шага.

— Ты хочешь использовать мою силу, чтобы стать вампиром? — в его голосе звучало удивление. — Ты отдаёшь себе отчёт в том, что лишишь себя прежней жизни? Как раньше уже не будет.

Мелания была вне себя от злости.

— Во-первых, — она загнула палец, — вы чётко дали мне понять, что домой я не вернусь. Во-вторых, защиты больше нет. Зуоры нет. По словам Галатии, других магов у вас больше нет. А значит, я в большой беде. Меня достанут везде, даже в «Рен Ультио», потому что охотятся за кольцом. А теперь третье, Астарот, — Мелания подступила к нему ближе, не боясь смотреть прямо в глаза. Они были настолько близки, что если Астарот немного нагнется, их губы встретятся. — Если им удастся отобрать у меня кольцо, я задохнусь. Моя жизнь, как ни крути, висит на волоске. Скажи, что будет с вампиром, если он потеряет кольцо?