Книга Таинственное исчезновение в Аокигахара, страница 65 – Юлия Узун

***

Это был второй день Хару в моём городе. Дима подсуетился, чтобы его выходной совпал с моим. Мы решили поехать вчетвером в пиццерию. Алсу полюбила пиццу, ела ее большими порциями. Признаться, мне нравились ее лишние килограммы, ведь несмотря на отсутствие воспоминаний из прошлого, она была вполне нормальным человеком.

Однажды мы с мамой сидели у меня дома, перебирали старые посудные наборы (после приезда я задалась целью избавиться от лишнего хлама), и сравнивали Алсу до исчезновения и сейчас. Так мама честно призналась, краснея и стыдясь своего материнского эгоизма, что Алсу с амнезией ей нравится больше. И я согласилась, потому что моя сестра стала внимательнее к нам, она хваталась за любую работу по дому, всем улыбалась и была приветлива.

Минусов тоже хватало. Маму с папой она называла по именам, меня воспринимала, как друга. Не секретничала, как бывало прежде, не советовалась и никогда не звонила сама. Зато когда мы сказали, что Дима ее любимый человек, Алсу улыбнулась. Уже через месяц Дима шепнул мне на ушко, что у них самые естественные отношения. Моя сестра окончательно и бесповоротно влюбилась в Диму, свободно говорила о свадьбе и о будущих детях. Прежняя Алсу не стала бы заикаться о последних.

Доктора работали с Алсу, но не обещали особого прогресса. Всему виной стала черепно-мозговая травма, которую она получила в аварии. Падение в лесу и удар повредили очень тонкие мозговые ткани. Врачи говорили, что Алсу не вспомнит многого. Если и вспомнит, то вспышками, что может привести к стрессам. Поэтому нам следует быть внимательными к тому, что она берет в руки, на что смотрит; следить за собственными словами. Одно неосторожно выроненное слово могло привести к нежелательным последствиям.

Последний специалист, который занимается лечением амнезии, посоветовал познакомить Алсу с ее прежней жизнью заново и не настаивать на том, чтобы она что-нибудь вспомнила.

Так мы и сделали. Просто жили и радовались жизни. Никому из нас не хотелось напоминать ей те кошмары, что она пережила. «Алсу стала лучше. Зачем нам возвращать прежнюю?» — сказала мама после очередного похода к врачу. Больше мы к докторам Алсу не водили…

Дима позвонил и сообщил, что «забил» столик. Мы с Хару задержались, потому что фотографировались на каждом углу, пока не добрались до пиццерии.

Заказав три большие пиццы с пепси, мы вели непринужденную беседу, шутили, смеялись. Я рассказала, как Хару пытался самостоятельно поговорить с продавцом в магазине сувениров и перепутал русские слова «покажите» с «откажите». Продавец долго не мог понять, что хочет от него японец, но кивал, сохраняя вежливое удивление. Хару при этом упорно извивался, демонстрируя свой ломанный русский. Я пришла на подмогу, когда у продавца потекли струйки пота по лицу от напряжения.

За нашим столиком было очень шумно. О событиях в Аокигахара мы старались не говорить. Лишь однажды вспомнили о лесе, когда речь зашла о нас с Хару.

— Слушай, друг, а почему бы тебе не забрать Виту к себе в Японию?

— Нет, с меня хватило Аокигахара, — запротестовала я. — Даже рядом с Хару этот лес будет нагонять на меня жуть.

— А кто говорит про Аокигахара? Можно же жить в Токио! Там перспективы хорошие. Большой город, большие шансы.

— Да, да. И цунами!