Книга Эйслин, страница 21 – Юлия Узун

Я обнял маму, поцеловал в щеку, изрезанную морщинами и сказал, как сильно её люблю, понимая важность этих незамысловатых слов, прозвучавших из уст сына.

Больше она не возвращалась к этой теме. В последующие дни я с достоинством вытерпел посиделки с грилем-барбекю, жарил с отцом сосиски во дворе дома; пережил прогулки в парках, походы в горы, рыбалку; свозил их в Тромсё, показал все возможные культурные места. Мама с большим удовольствием накупила будущему ребёнку Фриты вещей. А я нашёл подарок для сестры – норвежский свитер. Похожий свитер носила Эйслин, не знаю даже почему, но захотелось, чтобы и Фрита имела такой же.

Перед отъездом отец вызвал меня на серьёзный разговор. Мы вышли на крыльцо, пользуясь моментом, пока мама упаковывала чемоданы.

– Честно сказать, я хотел поговорить с тобой об этом сразу, как приехал, – начал он, нахмурившись. – Но всё не мог выбрать подходящее время. А тут уж и отпуск наш подошёл к концу.

– Слушаю тебя, пап.

– Ширли кое-что мне сказала. – Он понизил голос до шёпота. – Имей в виду, мать не знает.

– Что она тебе сказала? – с затаённой тревогой произнёс я.

– Ты только будь откровенен со мной.

– Обещаю.

– Она сказала, что ты… – папа обернулся на дверь, затем пригнулся ко мне и вполголоса договорил: – Наркоман.

Сжав губы, я едва сдерживал себя от возмущения. Какого черта она полезла к моим родителям?! Меня переполняло желание убить её. Сколько раз мы обсуждали это, и она клялась, что бы ни случилось, родители ни о чем не узнают.

Что ж, придётся объясняться с отцом.

– Это в прошлом, пап. Сейчас я ничего не принимаю, – сказал я. – Когда учился в университете, попал в плохую компанию, увлёкся амфетаминами. Моё психическое состояние было на грани. Хорошо, что Ширли и Брокк были рядом. Они помогли справиться с этим. Желая победить пагубную привычку, решил скрыться от людей. Поэтому я купил этот дом. И… – потупил взгляд, облизал губы в волнении. – Спасибо, пап, что тогда не стал возражать и спрашивать, для чего мне этот дом. Здесь мне стало лучше. Сейчас я занимаюсь спортом и Сколль помогает держаться на плаву. Я не одинок, правда!

Увидев, как у взрослого мужчины на глаза навернулись слёзы, у меня самого к горлу подступил ком. Крепкие объятия отца вызвали ещё больше эмоций, и я заплакал. Да! Плакал, как ребёнок у него на плече. И мама застала нас в таком состоянии. Как же я счастлив, что у меня именно такие родители.

Проводив их в аэропорт, я посадил Сколля на переднее сиденье и медленно покатил по городу, подумав о том, что неплохо бы встретиться с Брокком.

– Ты голоден? – спросил у своей собаки, пока стояли на перекрёстке, ожидая зелёный свет. Он раскрыл пасть и высунул язык, позволил погладить себя по холке, а немой взгляд был направлен в сторону. Я поднял глаза, чтобы проследить за ним.

И замер.

Я закрыл глаза, надеясь, что мираж пропадёт. Уж очень не хотелось сходить с ума. Но тут же пришло осознание, что мне это не кажется, и всего в нескольких шагах стоял раритетный автомобиль, в глубине которого угадывался знакомый силуэт человека, который откинувшись на заднюю спинку кресла смотрел перед собой.

В состоянии аффекта, не ведая, что творил, покинул собственный автомобиль, бросил его с открытой дверью на перекрёстке, вызвав тем самым шквал негодования у водителей. Мне было плевать на гудки и нарушенные правила, я нашёл её.