Книга Поцелуй василиска, страница 213 – Линдси Штрауб

Лео приподнял бровь.

— Любимая книга?

Тэмми усмехнулась и кивнула.

— Пусть будет так.

— Даже не знаю, — задумчиво сказал он. — Мои предпочтения меняются каждый день.

— А сегодня? Что тебе нравится больше всего?

Еще одна пауза. Затем Лео тихо произнес:

— «Ворон и лебедь».

Они оба знали эту басню — о вороне, который мечтал стать лебедем. Как бы он ни старался: купался в лебедином пруду, ел лебединую пищу — остался вороньим. Он не мог изменить свою истинную природу.

— Почему именно эта история? — спросила Тэмми.

Лео сдвинулся на кресле, закинув одну длинную ногу на другую.

— Ворон хочет большего от своей жизни.

— И ты чувствуешь себя вороном? — уточнила она.

Его губы дрогнули в легкой улыбке.

— В некоторой степени.

Тэмми закатила глаза.

— Твоя жизнь вроде бы довольно неплохая, Лео.

— Только если смотреть со стороны, — мягко ответил он, не отрывая взгляда от огня.

— У тебя есть всё, — сказала она, пожав плечами. — Чего еще можно хотеть?

Он долго молчал. Потом тихо произнес, и Тэмми едва уловила слово:

— Свободы.

— У тебя есть свобода действий.

— Так кажется только тебе. Мои руки связаны во многих отношениях. Я не могу выбирать, что делать, куда ходить, с кем встречаться. Всё решено за меня.

— У тебя есть крыша над головой, еда, книги, камин в спальне — ради Коры. И, кстати, ты сам выбираешь, с кем встречаться. Прямо сейчас. Ты правда хочешь сказать, что несчастен?

Лео прикрыл глаза, тяжело вздохнув.

— Да. Боюсь, что да.

Тэмми пристально смотрела на него, пытаясь понять. Она знала, каково это — жить без собственной воли. Её путь был предопределён с самого рождения — быть дочерью матери-одиночки, у которой не было ничего, кроме жалкого куриного дворика, куда можно было вернуться.

Лео же, сын короля с огромной властью, был пленником невидимых клеток, которые он сам себе поставил.

— Ты не веришь мне? — спросил он тихо.

Тэмми вздохнула.

— Если ты говоришь, что несчастен — я верю тебе. Но у тебя больше власти, чем ты думаешь.

— И что мне делать с этой властью?

— Я не знаю, Лео. Сделай что-нибудь. Что угодно. Подумай о ком-нибудь, кроме себя.

— Я думаю о тебе, — ответил он, посмотрев ей в глаза.

Она проигнорировала комплимент и наклонилась ближе.

— Подумай о своей семье. Подумай о том, что они сделали.

Лео нахмурился.

— И что сделала моя семья?

Тэмми пожалела, что сказала это. Прежде чем она успела подобрать слова, раздался стук в дверь.

Взгляд Лео задержался на ней всего на мгновение, потом он тихо сказал:

— Входите.

Тэмми уставилась в огонь, пока тот же самый слуга без слов поставил поднос с едой и вышел. Никто из них не притронулся к еде.

Лео наклонился вперед.

— Что сделала моя семья, Тэмми? — спросил он, в голосе звучала мольба, любопытство и тревога. Казалось, он боялся услышать ответ.

В этот момент Тэмми поняла — он не знает о кровопускании. Не может знать. Лео никогда не потворствовал бы такой жестокости.

Но она не знала, как ему об этом сказать. Что могла сказать? Что под их ногами содержат заключённых василисков, в том числе её отца? Что за всё, чем владеет Лео, пролита кровь? Она вспомнила портрет Лео и Максимуса: на обоих блестели одинаковые золотые браслеты. Каков отец — таков и сын. Даже если Лео ничего не знал о крови, Тэмми не была уверена, может ли ему доверять. За последние сутки она поняла — никому нельзя доверять. Она знала, что Лео зол на Максимуса за то, как тот обошёлся с Эвелин и с ним. Но достаточно ли он зол, чтобы осудить преступления своего отца? Так много тайн, так много того, что Лео не знает. И ни одна из этих истин не была бы легкой для него. Она не хотела скрывать от него правду — так же, как от неё скрывали многие вещи.