Книга Ненаписанное письмо, страница 120 – Игорь Толич

— Да, пан Ривер.

Она зашла в квартиру и огляделась. Неспешно сняла верхнюю одежду. Я повесил на плечики ее пальто и шейный платок. Тут же прибежал Чак, который совсем не сдружился с предыдущей нянькой. Но новенькая, похоже, пришлась ему по вкусу. Он тут же полез обниматься к Алисии.

В неожиданности она отпрянула.

— Не пугайтесь. Он мирный.

— Я не боюсь собак, пан Ривер, — поборов первое смущение, сказала Алисия и принялась чесать моего уже здоровенного, упитанного кобеля за ухом.

— Идемте, — я провел ее в кухню. — Это Мартин.

Алисия подошла к ребенку и приветливо улыбнулась. Мартин издал неопределенный звук, который всегда издавал при виде незнакомых людей, но хотя бы не расплакался.

— А пани Ривер придет вечером? — спросила Алисия, по всей видимости, пытаясь отыскать в моем жилище хоть какие-то признаки женщины.

— Нет, она не придет. Давайте я вам покажу, где хранятся детские вещи.

Мы пошли в комнату, оставив Мартина издеваться над погремушкой, но от Чака отделаться не удалось. Он пошел с нами и по-хозяйски шнырял из угла в угол, демонстрируя свою территорию.

Я открыл комод, объяснил Алисии, в каких отсеках и что находится. Она слушала внимательно.

— Все понятно? — уточнил я.

— Да. Все понятно. Пан Ривер…

— Джет.

Алисия покраснела.

— Джет, — повторила она за мной неуверенно, — я просто хотела бы уточнить, в каком часу вы вернетесь.

— Часа через три.

— Хорошо.

— Вам еще что-то понадобится?

— Нет.

— Алисия, — стараясь говорить мягко, произнес я, — вы давно работаете в этой должности?

— Больше года.

— Правда? — я заглянул ей в глаза.

— Вы можете уточнить в агентстве. Вас что-то смущает?

— Меня ничего не смущает. Но меня заботит, кому я доверяю своего ребенка. Даже на три часа.

— Если пани Ривер не будет возражать, я успею приготовить к вашему возвращению ужин. Чтобы вы не сомневались в моей квалификации.

Я помолчал.

— Делайте, что хотите, — наконец отозвался я. — Главное, чтобы с Мартином все было в порядке.

Я поразмыслил, сказать ли ей напрямую о составе моей семьи, но пришел к выводу, что это ни к чему.

Я попрощался с Алисией, поцеловал Мартина, забрал Чака и ушел.

Очутившись на улице, я с блаженством и непередаваемой радостью закурил. Да, я знаю, Марта, что тебе не нравилась эта моя привычка. Мне самому не по душе довольно многое из того, что мне приходилось творить по собственной воле или ввиду обстоятельств. Но в данный момент я позволил себе считать, что совершаю наименьшее из зол, к которым был предрасположен.

Знаешь, хлопоты по взращиванию маленького человека — это особенная форма удовольствия, граничащего с мазохизмом. Я никогда не предполагал раньше, через что проходит тот, кто еще совсем недавно воспринимал себя как центр вселенной. Можно считать, что дети — это своего рода вакцина для искоренения эгоизма. Я понял, чего на самом деле боялся, когда ты прежде заводила разговоры о потомстве. Не нехватки денег, жилищных метров и отсутствия секса. Конечно, всего этого мне порой не доставало сейчас, врать не буду. Но истинный страх скрывался с том, что я боялся больше не принадлежать себе.

Так оно и вышло.

Но почему-то уже совершенно не пугало.

Да, я уставал, выматывался до минусового заряда энергии, разрываясь между заботами о ребенке, работой и хозяйственными делами. И все же это не убивало меня настолько, как в те дни, когда я не знал, куда приткнуть себя и свою гниющую любовь.