Книга А я рисую запахи и звуки, страница 84 – Наталья Владимирова

— Как ты рисуешь, если ничего не видишь? — спросил он без экивоков, присаживаясь рядом со мной на улыбчивую березу. — Да еще и без линз.

Я молча протянула планшет.

— Совсем плохо? — в свою очередь спросила я.

Но намек на то, что со мной все в порядке, раз уж я в состоянии рисовать, не прокатил.

— Великолепно, — на полном серьезе ответил Мстислав. — Потому и спрашиваю.

После длительной паузы, из-за которой я поняла, что ответ все-таки придется дать, глубоко вздохнула и принялась объяснять.

— Вокруг меня столько восхитительных запахов, звуков, тактильных ощущений, — призналась, поглаживая шелковистую и лишь местами шершавую кору березы. — Их и передаю на холст. Кроме того, я вижу. Пусть и не особо четко, без подробностей, но не слепая же. Цвета и силуэты никуда не делись, а мелочи и сама могу достроить в уме.

— Ты невероятная! — выдохнул Мстислав. Мне послышалось или в его голосе действительно прозвучало восхищение?

К сожалению, заглянуть в его глаза, чтобы ответить на собственный вопрос, я не могла.

— Почему бросила лечение?

Я сама себя обманывала или он переживал за меня?

— Можно не буду отвечать? — попросила я, особо не надеясь на деликатность Мстислава. В самом деле, не воздухом же он пришел сюда дышать.

— Можно.

— Серьезно? — не поверила я.

— Конечно. Не буду же я тебя пытать.

— Но… ты не расскажешь никому?

И снова он меня поразил.

— Нет. Ты же не хочешь.

— Не хочу. У меня есть причины.

— Я так и подумал. Просто… хочу помочь.

— Спасибо. Но мне никто не может помочь.

— Ты в этом уверена? Грет Сэлвия — великолепный врач.

— Не вышло.

— Но есть и другие врачи!

— Я не могу позволить себе бросить академию ради лечения.

— Вот в чем дело! А родители в курсе?

— Да, это наше совместное решение. Давай больше не будем об этом. Ты не сможешь помочь.

— Тогда позволь тебя поддержать. Я же вижу, что ты переживаешь. И с каждым днем, кажется, все сильнее.

— Спасибо. Но я сама… — Сказала и расстроилась.

Мне не хотелось отталкивать Мстислава, но и сближаться с ним не видела смысла. Совсем скоро я ослепну, не хочу, чтобы он считал себя обязанным поддерживать со мной отношения. А уж если правда все-таки однажды всплывет, он не должен оказаться замешанным.

— А посмотреть хотя бы, как ты рисуешь, я могу? — с надеждой спросил Мстислав.

И я не посмела отказать. Кивнула, еще ниже опуская голову над планшетом.

С этого дня Мстислав стал каждый день выходить со мной в парк и сидеть рядом, пока я рисовала. Иногда мы молчали, наслаждаясь тишиной и природой, но чаще разговаривали. Мстислав много рассказывал о себе, еще больше спрашивал, но о моем зрении больше тему не поднимал.

Поначалу я волновалась, не знала, как отвадить парня, а потом незаметно для самой себя привыкла. И решила — пусть сидит.

Так даже лучше. Мне не придется вести себя с ним грубо, выказывать холодность. В какой-то момент ему самому надоест, и Мстислав оставит меня. А пока… я позволила себе быть счастливой не только в рисовании. Присутствие парня странным образом умиротворяло и будоражило одновременно. Нотки пихтового аромата, шлейфом следующие за Мстиславом, заставляли мою кровь закипать. Хотелось, как никогда, жить и петь. Выплескивать радость на электронный холст.

В мои картины вплетались чувства и эмоции, которые я испытывала к Мстиславу. То, как я его ощущала рядом с собой. Нет, я больше не рисовала его портретов, но в каждом пейзаже, невольно отражала его и… себя. Хотя бы так, в придуманном графическом мире мы могли быть вместе. И это смиряло меня с надвигающейся действительностью.